— Думаешь, знают они искусство?! Хо!.. Говорить-то и то как следует не умеют! «Етюд», «екскиз», «конпозиция»… — продолжал измываться Колька.
Сашка молчал. Он не мог не заметить, как за короткое время, пока он ездил домой, вдруг изменился его приятель. Рассуждает, будто кто его тут подучил.
— Ну, а как тебе Доляков?.. — спросил он несмело Кольку. — Что ты скажешь о нем?
— Что скажу? А скажу, рисовать не умеет! Заметил, что у некоторых рыцарей его на ноге по два колена? А у лошадей — даже по три! Ты в жизни такое видел когда?
Сашка опять промолчал. Потом спросил:
— Ты видел этого Долякова? Какой он?
— Видел. Такой же, как все. В училище раз за-захожу — стоит внизу, в раздевалке. Я думал, сторож какой. Четверокурсников будет вести… Пьет, говорят, он сильно.
— А наш курс кто?
— Наш — сам директор. Говорят, по какой-то особой системе будет нас обучать. Историю искусств будет читать Мерцалов, — знаешь, худой, высокий такой? Во, говорят, кто сила!.. Талицкое искусство — Кутырин, из местных, другую группу — Дурандин… Так он, по слухам, Кутырин, мужик ничего, только тоже за воротник закладывать любит…
Они дожевали горошек и пошли к общежитию: надобно было кое-что приготовить к началу занятий.
Знакомясь с делами артели, Досекин наткнулся на любопытные документы. Первым из них был договор о соцсоревновании между местной артелью художников и бойцами четвертой роты 42-го стрелкового полка. Бойцы «в ответ на подготовку войны капиталистами» брали на себя обязательства по повышению боевой и политической подготовки, чтобы в итоге вывести роту на первое место в полку, а полк — на первое место в дивизии, художники же в ответ принимали свои.
Еще попалась выписка из протокола общего собрания мастеров: приветствовать постановление общего собрания безбожников о прекращении в селе колокольного звона как неуместного и мешающего спокойному отдыху и работе художников, а также работе местного Дома культуры и прочих общественных организаций.
Но все это были приметы времени. Бумагой же, важной принципиально, Досекин считал направленное Всекохудожником[10] в адрес артели письмо с предложением тематики, долженствующей обеспечить, как там говорилось, лучшую реализацию ее продукции на внешнем рынке, согласно постановлению СТО[11].
Не стесняя индивидуальной фантазии талицких художников в трактовке избираемых ими сюжетов и учитывая свойственные им приемы и живописную традицию, рекомендовалось направить их внимание на две основные группы тем — бытовые сцены и сказочный эпос.
В части бытовых тем наряду с широко практикуемым таличанами изображением полевых работ, сбора плодов, рыбной ловли, охоты и пастбищ рекомендовалось ввести темы работ по строительству городов, колхозов, плотин, заводов, портов, прокладке дорог и посадке садов. При трактовке этих тем, говорилось там, желательно подчеркнуть коллективный характер работ, как и применение технических приспособлений и машин, с тем, однако, чтобы эти последние не выпячивались как диковинка, а отводилось им место, определяемое общей композицией темы. Кроме того, в качестве тем могли быть взяты спортивные сцены, игры в футбол, волейбол, катание на коньках и лыжах, гребные гонки, купание, конские скачки, бега и физкультурные парады и праздники с аэропланами и дирижаблями в небе и прочее.