Мать доставала из кошелька, давала Андрейке гривенник — «на гулянку» — и отпускала на ярмарку.
Возле скрипучих телег с задранными оглоблями мычали коровы, телята. На возах со связанными ногами и с покорно-печальными глазами обреченно лежали овцы. Лошади, выпряженные и поставленные головой к передкам, хрустели овсом и сеном.
Самым нарядным на ярмарке был ряд иконный. На новых рогожах, на домотканых половиках стояли и ждали своих покупателей «спасители», «богородицы», «Николаи-угодники», «Флоры и Лавры», «великомученицы Варвары», «четьи-минеи», «святые троицы», «праздники» самых разных калибров, с рамками и без рамок, с окладами и без них. Но были те образа не талицких писем; мастера и хозяева здешние, гнавшие дорогую икону, почитали зазорным работать на местный рынок, и потому в иконном ряду чаще в продаже была краснушка — икона поделки кустаришек мелких, ютившихся в окрестных деревнях.
У иконного ряда, возле могучего древнего деда по прозвищу Калягин, постоянно толкались иконописцы. Слыл Калягин непревзойденным кистевязом, с ящиком, полным кистей, приходил он сюда из неближнего Холуя, и у него одного мастера, не копались в товаре, а брали без выбора, наугад, потому как любая кисть Калягина писала отменно — и тонко и резко.
Неподалеку от ряда иконного шла торговля товаром вязаным — варежками из шерсти, чулками, перчатками. Ближе к Таличке, к мосту, стояли палатки с товаром шорным, громоздились возы со снедью, с парскими калачами[15], слоистыми и рассыпчатыми, с бубликами, со сладостями. Плакалась заунывно шарманка с целым ящиком «счастья» и с попугаем, толпился народ у рулетки и игровых лотков. Между рядами шатались, сцепившись под руки, пьяные в дым некрута, орали похабные песни. У входа в полотняный низенький балаганчик с вывескою «Пантоптик, але музей восковых хвигур» краснорожий подвыпивший украинец с мокрыми висячими усами, бог знает откуда сюда закатившийся, пропитым, хриплым голосом зазывал почтенную публику, путая «г» и «х»:
«Пожалуйте, хоспода! Три копейки вход — небольшой расход… Скоро начнемо! Чичас будемо объяснять. Для слабогрудых и нервных буде особое объяснение… Увиду многочисленности екземпляров усе объяснения даюцця по каталогу… Заходьте, будь ласка. Начинаемо объяснение!..
Екземпляр номер один: «Дрейхвус, але металлический канцелярист». Хоть вин трохи и не похожий на Дрейхвуса, но зато копия Немыровича-Данченки. Хто як подумае, хозяин ничого противу не имееть…
Номер второй: «Два черепа императора Нерона». Один — до камо грядеши, другой — после камо грядеши. Був ще и третий, та з него егупецьку мумию зробылы…