В общем-то в Ермаковском жить можно. Здесь есть доктор Семён Михеевич Арканов. У него сын двенадцати лет. Мне предложили готовить сына в гимназию. Как-никак заработок, и довольно приличный по здешним краям. Ты тоже могла бы давать уроки сыну Арканова».
На этой строке письма Ольга Александровна прервала чтение и стала негромко смеяться. Смеялась, смеялась чуть слышно, пока вдруг не всхлипнула и, выхватив из-за корсажа платочек, закусила кружевную оборку.
«Не много ли учителей для одного сына доктора Арканова?»
На этом месте Ольга Александровна всегда прерывала чтение. Он придумывает ей эти уроки. Утешает её. Может, и доктора Арканова на свете вовсе нет, всё он придумывает, добрый Сильвин, одинокий Сильвин в селе Ермаковском! Почему-то на этом именно месте, когда она дочитывала до уроков, становилось невыносимо печально. Всё могло бы быть по-другому. Могла быть обыкновенная счастливая жизнь. Ведь она не героиня, Ольга Александровна Папперек, совсем ординарная девушка.
И всё же она ответила «да». Она давно получила от Сильвина это письмо и ответила «да». Не жалко Гуслинку. Милый Сильвин! Знаешь, какая Гуслинка? Самая простая речонка, невзрачная, по берегам вся уставлена фабриками. Не искупаешься из-за фабрик, надо идти за город. Ничего хорошего нет в Гуслинке. А леса в Егорьевске близки, леса хороши. И их не жалко, пускай остаются. Не жалко лиловых сиреней в палисаднике. Только девочек жалко.
Ольга Александровна убрала письмо в комод, заперла ящик на ключ. Только девочек жалко.
В соседней хозяйской комнате низким голосом важно пробили стенные часы. Девять утра.
— Прощай, сад, — сказала Ольга Александровна, вернувшись к раскрытому окну. — Теперь совсем уже скоро прощай!
Под окном цвела сирень, сильно, празднично; росистые гроздья тянулись на подоконник, нежный запах плыл в комнату, вились над цветами пчёлы; в кустах и деревьях свистели и вспархивали птицы. Было чудесное майское утро.
«Прощайте!» — подумала Ольга Александровна.
Постояла перед зеркалом, внимательно себя оглядела, поправила воланчик на кофточке. Она была одета в юбку из лёгкой чёрной шерсти и белую кофточку с кружевными воланами. Это была неофициальная форма в их прогимназии для праздничных вечеров или утренников. Сегодня утренник для выпускниц, её девочек. Прощайте, прощайте.
Ольга Александровна вышла из дому пораньше, чтобы не встретить хозяйку. Хозяйка всё выспрашивает, вздыхает всё:
— Вы из приличной семьи. У вашего папеньки в Саратове хорошее место. Ваш братец Георгий Александрович.
Да, да. Всё так. Ольга Александровна Папперек из приличной семьи.