И за чтением серьёзный
Собрался кружок.
У Прошки кружка не было. Ходил в одиночку. Не с кем поделиться сокровенными мыслями. Вот только, может, сегодня На сегодняшний вечер у Прошки были большие надежды!
С такими мечтами он шагал по знакомой дороге к публичной библиотеке, не очень подалеку от типолитографии Лейферта. Библиотекаршей в этой библиотеке была стриженая требовательная барышня в чёрной юбке и белой кофточке, застёгнутой на много меленьких пуговичек до самого горла. Она любила идейных читателей и молодым ребятам, вроде Прошки, старалась давать деревенские очерки Глеба Успенского, или статьи о рабочем классе Шелгунова, или другие содержательные произведения о беспросветной жизни народа.
Поэтому, услыхав: «Мне „Школьные товарищи“ итальянского писателя Де Амичиса», она в удивлении подняла круглые, как дужки, брови.
— Верно, для младшего брата? — спросила она.
— Нет у меня брата. Для себя самого.
— Для себя самого?
Круглые дужки на маленьком лобике поехали выше, а две курсистки в бархатных шапочках, как по сигналу, обернулись от каталогов у стены, где копались. Две пары глаз изучающе и чуть свысока поглядели на Прошку.
— Ведь это детская книга, вы знаете? — сказала библиотекарша.
Прошка чувствовал, его авторитет как идейного читателя падает, но не хотел отступать, и вообще надоело ему читать по указке.
— Детскую мне и надо.
— Детскую? Хм!
Минуты три библиотекарши не было, она разыскивала в библиотечных помещениях «Школьных товарищей», а Прошка стоял с равнодушным видом, не оглядываясь на курсисток.
— Классическая повесть для читателей младшего возраста, — сказала библиотекарша, принеся Прошке не особенно большую книгу в пёстреньком переплёте с коричневыми наугольниками.
— Классическая? Мне такую и надо.
Прошка взял книгу. Всё-таки у него радостно стукнуло сердце при виде пёстренького переплёта: «„Школьные товарищи“. Из дневника ученика городской школы. Сочинение Эдмондо Де Амичиса. Перевод с итальянского А. Ульяновой».
Он сунул за пазуху повесть Де Амичиса.
Курсистки в бархатных шапочках сочувственно переглянулись, что, мол, парень рабочий, в университетах не учился, пускай себе читает.
«Эх, вы, знали бы, какие я книжечки читывал!»
Он мог бы познакомиться с ними. В библиотеке нередко знакомства завязываются у каталогов, где постоянно толкутся читатели, ищут названия нужных книг и обмениваются мнениями, будто в каком-нибудь клубе.
Именно здесь, в библиотеке возле каталогов, Прошка познакомился с Петром Белогорским. Он был студентом, лобастым, растрёпанным.
«Из горного института», — определил Прошка по петлицам и пуговицам тужурки. Выбрали книги, вышли из библиотеки вместе. Разговорились.