– Че, блин, любишься, придурок! Весело тебе?.. Ты ж просто чудом не сдох! И ладно б за дело, а то – на потеху толпы! Устроил на пустом месте гладиаторские бои!..
– Меня спровоцировали. Заточка работал на Незабудку. Он сам мне признался.
– Не удивил. О чем-то подобным, догадывалась, – голос наставницы смягчился. – И Груз о такой возможности предупреждал… Ладно, отдыхай, восстанавливайся. И не торопись подниматься, полежи под капельницами…
– Да куда вставать-то. Я ж голый.
– Вот и лежи.
Шпора замолчала. А я смог, наконец, вытащить из-под простыни руки и прифигел от обилия покрывающих их вкривь и вкось багровых рубцов, с черными нитками швов.
Еще успел подумать, что от такого обилия свежезаштопанных порезов руки должно выкручивать от боли, а мне отчего-то ни капельки не больно. И буквально через несколько секунд меня накрыло настоящее цунами боли.
Перекошенными губами зашептал мантру самогипноза:
– Я не чувствую боль в раненых руках. Я не чувствую боль в раненых руках. Я не чувствую боль в раненых руках…
Отпустило. Ослепительная вспышка боли в руках затухла до терпимого зуда.
Но тут же дали о себе знать многочисленные порезы на спине, боках и животе. Пришлось спешно вносить дополнения в мантру…
Сражаясь с болью, не заметил, как в палату проник первый посетитель. Вернее, посетительница.
– Спокойно, чемпион, сейчас я тебе помогу, – шепнул на ухо знакомый женский голос.
Люсьен – а это оказалась подруга Свина собственной персоной – в белом халате врача, склонившись надо мной, наложила руки на лоб и затылок, точно так же, как когда-то Скальпель. И мне сразу стало потрясающе хорошо. Боль исчезла, как будто ее никогда и не было.
– Ты куда уставился, шалунишка? – выдернул меня из нирваны игривый голос спасительницы.
Очнувшись, обнаружил, что бессовестным образом пялюсь на шикарную грудь, практически вывалившуюся из широкого декольте халата.
– Я не… просто… вы так вдруг…
– Ой, а засмущался-то, засмущался, – хихикнула Люсьен. – И на «вы»… Люблю таких скромников. Но потерпи, малыш, еще пару часов резкие движения тебе противопоказаны.
– Вы самый очаровательный знахарь на Континенте!
– О Стикс! Как же ты меня заводишь своим «вы»!
Люсьен вдруг припала к моим губам жарким поцелуем. А мои руки сами собой зашарили по манящим изгибам ее халата.
– Остановись, придурок! Я слышу в коридоре чьи-то шаги! – ушатом ледяной воды отрезвил крик Шпоры.
Я успел оттолкнуть слегка растрепанную даму буквально за секунду до того, как в палату друг за дружкой ворвались Свин и Серьга.
– А ты что тут делаешь?! – нахмурился Свин, едва не сбив с ног раскрасневшуюся Люсьен.