– Вроде, – прохрипел я. – Парни, вы че-то попутали. Я ничего у вас не брал. И нифига вам не должен.
– Ой дурак! – попеняла очень не кстати встрявшая Шпора.
– Шутник, мля, – ухмыльнулся Гвоздь. – Ну-ну… Не хочешь по-хорошему, дело твое… Клещ!
Уже после второго удара я очень – даже, мля, приОЧЕНЬ! – захотел по-хорошему. Но квазимодо с двух рук продолжал мутузить меня, как боксерскую грушу, пока Гвоздь не велел ему остановиться. Просто чудо, что я дожил до конца избиения и не сдох в процессе. Отбитое нутро теперь отдавалось болью на каждый вздох – как будто в грудь и живот мне напихали битого стекла, и острые осколки, при малейшем колебании, кромсали окружающую плоть. Еще, под градом ударов лопнуло несколько свежих швов на руках и животе, и из открывшихся ран по новой побежала кровь.
– Память прочистилась? – спросил Гвоздь, после того, как мне на голову вылили остатки воды из фляжки.
– Прочистилась, мля, – прошипел, кривясь от боли. – Пересекались мы… недавно… в Киреевке.
– Отлично. Продолжай.
– Че продолжать-то? – сплюнул набежавшую кровавую слюну. – Пришли убивать – убивайте.
– Толку нам с твоей смерти. Сперва долг верни.
– Ни хрена не понимаю, че ты от меня хочешь.
– Те мало что ли? – набычился Клещ, снова замахиваясь.
– Угомонись, – шикнул на здоровяка Гвоздь, и Клещ послушно отступил.
– Псих, покажи упрямцу свой кошелек, – распорядился Гвоздь.
Подскочивший Псих сунул мне под нос распотрошенный мешок-кошелек, оставленный несколько часов назад в подвале-хранилище Пружины.
– Как видишь, отпираться бесполезно, – развел руками Гвоздь. – Это кошель Психа, споранами из которого ты сегодня расплачивался в Свинарнике. Так же ты представил своими автоматы Мухи и Бивня.
– Это трофеи. Все по Закону.
Игноря мою реплику, Гвоздь продолжил:
– Вывод очевиден: ты прибрал наше барахло в Киреевке. Отправленные мной сборщики выпавшего имущества, час назад вышли по рации на связь и доложили, что, помимо одного кошеля и двух автоматов, не нашли еще внедорожник с пулеметом. На котором, судя по следам от крупнокалиберных пуль, кто-то недавно в селе славно повоевал… Так вот, кошель с автоматами, так уж и быть, тебе прощаем. Но угнанную тачку нужно вернуть. Иначе, на тебе подвешиваем долг в размере ее цены. А это тридцать пять косарей.
– Да подвешивай долг, срать я на него хотел, – я попытался хохотнуть, но лишь зашелся в кровавом хриплом кашле.
Гвоздь цыкнул на злобно загудевших подельников:
– Идиоты, он специально вас провоцирует! Прихлопните, улетит за тридевять земель на воскрешение, и ищи потом ветра в поле!.. А ты, Рихтовщик, напрасно ерохоришься. Я, вон, смотрю, у тебя регенерация отлично развита. Значит живучий, как таракан. И тебя можно очень долго и страшно пытать – уж поверь, у моих молодцев в этом деле рука ого как набита – потом подлечить, и снова пытать. Пока не расскажешь, где тачку оставил. И ты обязательно расскажешь. Раскроешь нам все свои гребаные секреты, и сдашь самых лучших друзей… Как тебе такой план?