Его глаза сузились.
- Это знак уважения.
- Уважай меня, - сказала она, - и мои желания. Тогда и мои родители будут в порядке.
- Я должен им все объяснить…
- Ты должен был объясниться со мной, а не с ними. Ты это сделал. Я прощаю тебя. Они тут ни при чем.
- Мне важно, чтобы твои родители поняли, что я не знал, что ты беременна.
- Они это знают. Как ты думаешь, что я им сказала?
- Понятия не имею.
- Я сказала им, что ты удивительный человек. Мы расстались по обоюдному согласию. Я сказала им, что мы больше не планировали видеться и что это не твоя вина, что я не смогла тебя найти. - Она на мгновение зажмурилась, вспоминая свое детство. - Быть родителями значило для них все. Тот факт, что ты был лишен этой привилегии по воле жизненных обстоятельств, их скорее опечалил, чем разозлил.
Лицо Маттиаса приняло скептическое выражение, но Фрэнки этого даже не заметила.
- Кроме того, они фантастические дедушка и бабушка. Поверь мне, они просто обожают Лео. Вряд ли какого‑либо ребенка обнимали и целовали больше, чем Лео.
Он нахмурился еще сильнее.
- И все же они оставили тебя жить в бедности?
- Бедность? - Она закатила глаза и махнула рукой в сторону коридора. - Моя квартира, возможно, и не дворец, но и трущобой ее тоже не назовешь. Полно тебе, Маттиас, не будь таким снобом.
Он невольно рассмеялся. Никто в жизни не называл его снобом.
- Мои родители небогаты, - мягко продолжила она с теплой улыбкой. - Они помогали, когда могли, но отцу потребовалось несколько операций на позвоночнике, и это обошлось недешево. Страховки не хватило. Меньше всего мне тогда хотелось, чтобы они беспокоились еще и обо мне с Лео.
- Но тебе было трудно?
- В финансовом отношении?
Он кивнул.
- Да. Но это был мой выбор. Я знала, что стать художником трудно. Приходилось делать вещи, которые мне не особенно нравились, просто чтобы выжить, содержать Лео. Вот почему мне нужно, чтобы выставка была успешной. Я хотела сделать карьеру, но на самом деле, кто знает, возможно ли это вообще в моем случае.
- Какие вещи? - спросил он.
- О, ничего страшного. Я работала на школьных ярмарках, делая эскизные портреты, подрабатывала официанткой. Короче говоря, зарабатывала, чтобы иметь возможность продолжать заниматься любимым делом.
- Живописью?
Она кивнула.
- Хотя всегда знала, что, возможно, перерасту свое увлечение и займусь чем‑то другим.
- Но у тебя редкий талант. Тебе не следует бросать живопись. - От этой неожиданной похвалы Фрэнки зарделась.
- Спасибо. И тем не менее талантлив ты или нет, но в этот мир трудно пробиться.
Он помолчал, обдумывая услышанное, а затем пренебрежительно кивнул и продолжил: