Она не была готова к этому.
- Зачем?! - глухо прошептала она.
Ни слова в ответ. Он молчал так долго, что в конце концов она повернулась к нему лицом, и теперь в ней вспыхнула искра гнева.
- Зачем? - требовательно и громко повторила она.
Он вторгся в ее святилище, причем без всякого предупреждения, не дав ей шанса разработать защиту. Это было несправедливо.
Фрэнки ухватилась за свой гнев, как утопающий за соломинку. В прошлый раз он сослужил ей хорошую службу.
Маттиас открыл было рот, чтобы что‑то сказать, но передумал.
Он придвинулся ближе, но не к ней, а к картине и нахмурился, рассматривая полотно. Фрэнки не любила, когда люди смотрели ее незавершенные работы. Ей казалось, что она сама предстает обнаженной в сырых и хаотичных наметках будущей картины. Она не желала выворачивать душу наизнанку. Картина с лунным светом выглядела угрюмой, и красная полоса, наложенная пару минут назад, добавляла полотну агрессии.
- Знаешь, а я купил ее, - сказал он.
Фрэнки нахмурилась, потому что понятия не имела, о чем он говорит.
- Картину, над которой ты работала, когда мы познакомились, - пояснил он.
- Ты… ее продали частному покупателю. - Она покачала головой, взглянув на его напряженный профиль.
- Мне. - Он так резко повернулся к ней, что она не успела отвести взгляд.
- Зачем ты ее купил?
Его улыбка была скептической и самоуничижительной.
- Затем, Фрэнки, что мне было очень трудно выбросить тебя из головы, - мрачно проговорил он. - Я купил ее, чтобы бросить вызов самому себе. Ты жила в моем сердце. Но я знал, что никогда не смогу связаться с тобой. Я испытывал свою силу воли и решимость, любуясь на эту прекрасную вещь, которую ты закончила, когда мы были вместе. Я словно дразнил себя тем, чего у меня больше никогда не будет.
Фрэнки абсолютно ничего не понимала.
- Ты проникла в мою кровь, как опасный вирус, но я не позволял тебе сделать меня слабым.
Фрэнки кусала губы от обиды на эти слова.
- У меня и в мыслях такого не было.
- Я это знаю.
Он поднял руку, как бы желая коснуться ее щеки, но затем сделал шаг назад. Выражение его лица было невозможно прочесть. Он выглядел суровым и сосредоточенным. Она бы сказала, что спокойным, если бы не чувствовала исходящие от него волны эмоций.
- Ты завтракала в кафе с Лео.
В его словах чувствовался какой‑то глубокий подтекст.
- Да, вчера утром.
- Об этом написали в газетах, и есть фотография вас двоих.
Она кивнула, непроизвольно облизнув нижнюю губу.
- Я не заметила фотографа.
- В наши дни все, у кого есть мобильный телефон, папарацци.
Это было правдой. Она кивнула.