Я сижу на каменном полу. На мне продранные в нескольких местах джинсы и грязная куртка. Я покрыта засохшей паучьей кровью. У меня исцарапанные руки, серое от пыли лицо в разводах слез и пота, мои губы потрескались, потускневшие растрепанные волосы падают на глаза.
Я выгляжу жалкой бомжихой. Она выглядит прекрасной принцессой.
— Ну-ка, Марго, — мурлычет Кузнец и обнимает ее за талию. — Расскажи нашей гостье, как ты трахала ее дружка!
Взгляд Гретиных глаз скользит по мне, очаровательный ротик брезгливо кривится.
— Фу, — говорит она. — Что за дурацкое представление ты придумал, котик?.. Неужели ты думаешь, что я стану тратить слова на эту… это…
— Сучка, — слабым голосом говорит Дрюня и пытается сесть. — Вот сучка ты, Ритка…
Гришаня неторопливо подходит к нему и пинком опрокидывает обратно на каменные плиты пола.
— Сучка, — упрямо шамкает Дрюня разбитым ртом.
Гришаня заносит ногу для нового пинка.
— Не трогай его! — кричу я и с трудом поднимаюсь на ноги. — Оставь его в покое!
— О, голосок прорезался, — удовлетворенно замечает Кузнец. — Поговорим, бэйби?
— Она не умеет разговаривать, — сообщает Грета злорадно и хихикает. — Ее узкоглазый кончал на мне по десять раз за ночь, а она даже слова не сказала. Я нарочно стонала погромче, чтобы ее разозлить, так она, — прикинь, Кузнец, — только шмыгала по дому, как серая мышь, и помалкивала… Ну, правильно, таким, как она, сцены ревности устраивать — себе дороже. Она лучше потерпит — мало ли, вдруг кобелек набегается и придет. Эй, ты, убогая, сказать тебе, как он меня называл?.. Как он мне про люблю-люблю каждый день по сто раз…
— Заткнись, Ритка, — стонет Дрюня, и тут же тяжелый Гришкин ботинок обрушивается на его беззащитный бок. Дрюня коротко вскрикивает и подтягивает колени к подбородку. Паук беспокойно движет жвалами, вытягивает лапы. Ему хочется добраться до этого лакомого куска и поскорей поесть. Но хозяин пока не дает команды, и чудовище терпит.
Амулет в моих руках пульсирует все сильнее. Бессильные слезы катятся по лицу.
— Эй, Кузнец, — неожиданно произносит Резиновый Шайтан. — Ты хочешь, чтобы эта коза драная по-прежнему продолжала радовать глаз? Тогда убери ее отсюда.
— А то — что? — интересуется Кузнец без особого энтузиазма. — Ты в нее плюнешь?
Резиновый Шайтан не удостаивает его ответом. Обведенные странными узорами глаза останавливаются на моем лице.
— Не плачь, киска. Я тебе ее сейчас покажу, как она есть. Смотри.
Он протягивает поднятые руки в сторону Греты и слегка потряхивает ими, что-то бормоча себе под ност. Грета презрительно морщит нос, и усмешка делает ее личико еще более… стоп.