Лешка и Вера на лыжах вырвались из леса, промчались балкой и выскочили на снежную целину.
Занималась заря. Степь становилась то розовой, то желтой. В небе громоздились синие торосы, источали холод. Уходили вдаль, к комбинату, снежные копны.
— Аркуша-гаркуша, подтянуться! — кричит Лешка.
Из-под синей вязаной шапочки Веры выбиваются заиндевевшие пряди.
Лешка похожа на хлопца: в ушанке, ватных брюках, заправленных в сапоги, в синей, туго перепоясанной стеганке, с тетрадями, засунутыми за борт.
Вера ни за что не хотела идти на эту прогулку, думала понежиться в постели лишний часок, но Лешка мертвого поднимет.
Вот она остановилась, подождала, когда приблизится Вера, и вдруг напала на нее, начала натирать ей снегом щеки, приговаривая:
— Не хотела, соня, не хотела? Плохо? Скажешь, плохо?
Вера визжала, отбивалась, схватив горсть снега, тоже совала его Лешке за шиворот. Утихомирившись, они продолжали путь. Лешка посмотрела на часы:
— В столовой успеем позавтракать? Ты технологию учила?
— Немножко, вчера перед сном…
— А я сегодня утром просыпаюсь, — зачастила Лешка, — и думаю: «Почему у меня такое хорошее настроение? Ну почему?» И вспомнила: Святителя-то выгоняют!
Комсомольцы потребовали от управления треста заинтересоваться Лясько — и добились своего.
— Ты знаешь, — ораторствовала Лешка, — чем скорее искореним нечисть, тем скорее к коммунизму придем. Ненавижу хапуг! Это мои личные враги!
На заводском дворе, возле продовольственного ларька, повстречали Анжелу. Закутанная в серый шерстяной платок, она уплетала… мороженое.
— Чудеса! Все лето мороженого не было, а сейчас из области самолетом привезли, — сообщила Анжела. — Веселись, душа!
— Гримасы торговли, — согласилась Лешка и побежала добывать мороженое. Тут уж не до завтрака!
Курсанты толпятся у расписания.
— Понедельник… — читает громко Панарин. — Теплотехника, общая химия, пожарное дело, планирование. Вторник: техника лабораторных работ, политзанятия, спецоборудование…
Все как в настоящем учебном заведении. Есть предметы, которые аппаратчики изучают отдельно, а лаборанты — отдельно, а есть занятия общие.
Потап сидит на скамье с печальным лицом: не по душе ему проклятая химия! Сердце лежит к бульдозеру, к машинам, работающим открыто, без этих таинственных соединений. А Панарин заладил одно: «Ничего, пойдет!» И Потап тянется. Кто знает, может быть, действительно дальше притерпится?
В углу класса Лешка торопливо пробегает глазами формулы и задачи — не хочется конфузиться перед Валентиной Ивановной.
«Какова должна быть концентрация раствора перманганата, если его в одном литре содержится сто граммов?.. А все-таки, — размышляет Лешка, — многие школьные знания пригодились! Например, в электротехнике закон Ома, правило Кирхгофа…»