Поэтому теперь я считал, что шансы на то, что у меня на пальцах осталось достаточно порошка на единственный взрыв, — пятьдесят на пятьдесят. Когда мне зададут вопрос: какова моя последняя просьба, я попрошу, чтобы с меня сняли наручники, дабы я мог встретить смерть с неким подобием свободы. Опять же, план без всяких гарантий, но они не слишком обеспокоятся, ведь вряд ли мне позволят приблизиться к королеве хотя бы на два фута. Но даже со следами порошка на пальцах я смогу метнуть заклинание на добрых пять ярдов. Поэтому идея заключалась в том, чтобы заставить снять с меня наручники, а потом взорвать этого милого, деликатного одиннадцатилетнего ребёнка, заставив её мигом воссоединиться с предками.
Вы можете спросить — а какой от этого будет толк? Вероятно, никакого. Вероятно, некий так называемый «герой» просто убьёт меня на месте, чтобы прославиться. Но вот в чём дело: у каждого правителя есть враги. Всегда есть какой-нибудь граф Такой-то или барон Сякой-то, которые считают, что править полагалось бы им, а не сопливой девчонке с претензиями на принадлежность к некому мистическому реинкарнирующемуся роду. Поэтому имелся шанс — маленький шансик, но хоть какой-то, — что Элита Забана не врал, и, если я убью королеву, некая часть двора перехватит власть, прежде чем два маршала за моей спиной воткнут клинки мне в затылок. В конце концов, я мог быть ассасином, которому заплатил парень, собирающийся занять трон.
Итак, в лучшем случае выдвигается некто, испытывающий ко мне легкую благодарность за то, что я избавил его от конкурента. В худшем случае я убью девочку, которая не сделала ничего плохого. Ну, не считая того, что приговорила меня к смерти.
Харрекс снова меня ударил — не сильно, просто чтобы напомнить мне, что я всё ещё тут.
— Её величество задала тебе вопрос, изгой. Отвечай.
Я потряс головой, пытаясь вспомнить, о чём она говорила.
— Простите, ваше величество, я отвлёкся.
В комнате снова засмеялись.
— Я спросила, почему вы сделали то, что сделали, господин Келлен, — сказала королева.
— Вытер кровь флагом?
Я посмотрел на пятна на своей потрёпанной путешествиями одежде.
— Я не хотел испачкать свою лучшую рубашку. Они дорогие, знаете ли.
— Я говорю о человеке, которого вы убили.
Высокая наставница с каштановыми волосами шагнула из-за трона.
— Ваше величество, у вас сегодня много уроков. Вы должны быстро покончить с этим делом.
По всем общепринятым меркам наставница казалась красивой женщиной, пока я не заметил, с каким выражением лица она на меня смотрит. После чего она очень быстро стала по-настоящему уродливой.