Королевские наставники остались.
— Я бы не торопился праздновать, — сказал мне Кореш достаточно тихо, чтобы не услышали те, кто покидал комнату со всей быстротой, с какой ноги могли уносить голодные животы.
— Вы не задержитесь здесь надолго, «наставник в картах», — издевательски проговорила Аррасия. — У вас нет друзей при дворе, нет основы власти. Через неделю вы снова будете стоять на коленях, а королевские уроки возобновятся с особенным пылом.
Кореш нависал надо мной, ожидая, что я съёжусь. На мгновение мне снова стало пятнадцать, я был пристёгнут к верстаку в полутёмном кабинете, надо мной стоял отец и окунал иглы в расплавленный металл, выжигая контрсигилы на татуировках вокруг моих предплечий, навеки лишая меня шанса стать истинным магом. Той ночью в его глазах горел самодовольный огонь, не слишком отличающийся от того, который я видел в глазах Кореша.
Фериус говорит, что самый опасный миг в жизни человека — это когда он только что спасся от смерти: осознание того, что ты совершил невозможное, делает тебя безрассудным. Полагаю, только это и оправдывает случившееся потом. Я посмотрел на светловолосую женщину, которая во время всех этих событий почти не раскрывала рта.
— Вы хотите что-нибудь добавить? — спросил я.
Она лишь на мгновение вскинула взгляд, прежде чем снова уставиться на мраморный пол.
— Я… Я служу желаниям её величества.
— И кто же вы? — спросил я.
— Я — Каранетта, господин Келлен. Я учу королеву математике и астрономии.
— Хммм… — Я кивнул. — Королева когда-нибудь получала синяки и ожоги на уроках математики и астрономии?
Женщина подняла глаза, слегка шокированная таким обвинением.
— Нет-нет. Её величество — самая талантливая ученица. Выдающийся ум. Она…
Я поднял руку.
— Прекрасно. Можете остаться.
Кореш толкнул меня рукой в плечо, и я невольно шагнул назад. Он был здоровяком и, наверное, мог бы одолеть меня в честном бою. Можно подумать, я когда-нибудь допущу честный бой.
— В каком смысле — «вы можете остаться»? — спросил он.
Я слегка засмеялся и покачал головой.
— Вы не поняли? Я думал, вам положено быть умниками.
— Поиграй с нами в игры, мальчик, и вскоре ты об этом пожалеешь.
Это заставило меня снова засмеяться.
— В самом деле? Вы всё ещё не смекнули? Придурок. Вы что, не слышали, что я раньше сказал? Я не играю в игры. У меня нет времени играть в игры. Думаете, я нужен королеве, чтобы обучать её карточной игре? Вы — глупые, высокомерные головорезы. Одиннадцатилетняя девочка, которую вы бьёте и обжигаете каждый день, только что наделила меня защитой королевского наставника. Здесь, перед всем двором. Меня нельзя привлечь ни за какой проступок. Единственный способ, которым можно от меня избавиться, — это суметь заставить четыре пятых двора меня уволить. Какова, по-вашему, вероятность, что в обозримом будущем кому-нибудь удастся этого добиться?