Случалось, что некоторым гитлеровцам удавалось подобраться вплотную к нам. Тогда возникала короткая рукопашная схватка.
Мы тоже несли потери. Были у нас убитые и раненые. Однако они не просили помощи. Каждый оказывал ее сам. Санинструктора с собой мы не брали. Да и возможности заниматься своими ранами почти не выпадало! Малейшее ослабление натиска со стороны врага мы использовали, чтобы набить патронами диски. Нужно было непрерывно вести огонь. Мы понимали, что только в нем наше спасение. Чем дольше продержимся, тем больше будет у нас шансов, что наши все-таки прорвутся и придут сюда.
На правом фланге дрались трое — Ярута, Галенкин и я. Дважды раненный, истекая кровью, Галенкин поднялся во весь рост и бросился на приближающуюся группу фашистов.
— За Родину! — крикнул он, строча из автомата. — Вперед! Победа будет за нами…
Огненная трасса подкосила отважного солдата. Галенкин качнулся и упал, сраженный очередью.
— Коля, — приполз я к нему, поднял его голову. Он посмотрел на меня мутными невидящими глазами и застонал в ответ, силясь сказать что-то важное для него в этот смертный час.
— Возьми мой автомат, Герасим… И патроны… — едва выдавил он и умолк. Пальцами правой руки Николай хотел было сжать на прощание мой локоть и не смог — рука судорожно дернулась и откинулась в сторону.
Мне стало невыносимо больно, я вспомнил, как он рвался в наш ударный отряд. Ему так хотелось принести освобождение своему селу! И вот нет с нами больше Галенкина. Он погиб, не дойдя до родного дома каких-то пять километров…
Но враги не прошли. Их добил гранатами Ярута. В это время разрывная пуля угодила ему в ногу. Дмитрий размотал обмотку, перетянул голень выше раны и продолжал вести меткий огонь по наседавшим немцам.
— В моем сознании запечатлелось, — вздохнув, сказал Герасим Ильич, — как упал прошитый автоматной очередью Александр Артамонов. А чуть позже я видел, как истекающий кровью от нескольких ран Борис Кигель, превозмогая боль, бросился навстречу прыгнувшему на него гитлеровцу. Борис подмял под себя врага, но еще один немец выстрелил Борису прямо в голову. Я вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Оба фашиста рухнули замертво.
Навсегда врезался мне в память еще один леденящий кровь эпизод. На позицию, занимаемую Даниленко, налетело сразу несколько вражеских солдат. Николай просто физически не в состоянии был всех уложить на месте! И пока мы помогали ему огнем, гитлеровцы свалили его с ног, пытаясь задушить. А один из них, не переставая, наносил и наносил Николаю удары ножом. Мы и этих садистов не выпустили живыми: отомстили.