Алексей услышал канонаду, представил, как в грохоте разрывов погибали его товарищи. Первое его страстное желание: бежать туда, на помощь родной заставе. Но он не смел, не имел права без приказа оставить свой пост. И отправил на заставу своего напарника, а сам с ручным пулеметом полез на дуб и стал наблюдать за рекой. Перед ним расстилалась широкая луговая пойма с редкими кустарниками лозняка в высокой некошеной траве. Река медленно и плавно катила свои порозовевшие от первых лучей солнца воды. Над ней низко клубился теплый молочный пар.
А справа, и слева, и позади Алексея грохотало и кипело. Столбы черного дыма взметнулись над комендатурой, заставой, над станцией Дубица.
Иногда слышался колокольный звон.
На том берегу у переправы появились вражеские солдаты. Они поспешно волокли по песчаному спуску понтоны, несли резиновые лодки, бросали их на воду, усаживались, вскакивали уже на ходу. Лодки быстро устремлялись к нашему берегу. Ручной пулемет удобно лежал на толстой дубовой ветке. Алексей прижался к прикладу и медленно повел стволом пулемета. В прицеле враги видны особенно четко и резко. Новиков ждал, когда лодки приблизятся к невидимой черте на воде, которая обозначала государственную границу. Вот первый понтон с солдатами пересек эту черту — нажат спусковой крючок. Пулемет заговорил размеренно, огненный язычок затанцевал в раструбе пламягасителя. Из подбитых лодок выходил воздух. Вражеские солдаты прыгали в воду и плыли обратно. Вскипевшая вдруг река уносила убитых и раненых.
Алексей знал, что за этим десантом последуют еще и еще. Немцы не успокоятся. Ведь отсюда прямой путь к железной дороге и шоссе у станции Дубица, выход к деревне Медно, Брестской крепости…
Вместо очередного десанта враг начал минометный обстрел. Но, чувствовалось, стрелял вслепую. Мины рвались в рощице, в кустарниках поймы. Алексей немного спустился и забрался в дупло.
Кончился обстрел. И, словно дождавшись последнего взрыва, снизу позвали:
— Товарищ младший сержант!..
Это возвратился Ставицкий. Алексей вылез из дупла.
— Ну что там?!
И, еще не услышав ответа, понял, что там плохо. Лицо у Николая серое, передергивалось от затаенной боли, в глазах стояли слезы.
— Нет заставы… Сгорела дотла!.. Я принес ящик патронов…
— Как нет заставы? — переспросил Алексей, уже веря, зная, что ее действительно нет.
— Они знали координаты… Били из орудий без пристрелки. Расстреляли нашу заставу…
— Наши части не подошли?..
— Нет там никаких частей.
— Будут, — уверенно сказал Новиков, — 75-я стрелковая дивизия у Малориты, а 28-й полк еще ближе, сам знаешь. Надо только продержаться. Мы с тобой, Коля, застава. Понял? Есть наша застава… — И, переводя дыхание, вдруг сказал, положив руку на плечо напарника: — Называй ты меня просто Алексей…