Мои провожатые, увидев меня, с недовольными рожами зашевелились. За это время они успели позагорать и принять на грудь пару капель. Глаза уже блестят, движения слишком раскованные.
— Не потопите меня, братцы? — поинтересовался я, помогая столкнуть лодку в воду. — Руки-то у вас как дрожат!
— А какая разница, когда тонуть? — флегматично спросил один из гребцов. — Лучше сегодня, но спокойно, чем завтра, но под ядрами имперских линкоров.
— Ты не с «Твердыни"? — догадка озарила меня, как только я услышал диковинную сентенцию.
— А откуда еще? — захохотал второй. — С нее, голубушки!
— Тогда все понятно. Значит, вместе под одним парусом ходить будем.
* * *
Остров Инсильвада находился в восточной части архипелага, и добраться до него можно было только после часового блуждания по многочисленным проливам под бдительным присмотром береговых дозоров, зорко следящих за прохождением любого судна мимо них. Кое-где на скальных выступах проглядывались контрфорсы батарей, направленных точно в узкие места. При необходимости плотный огонь мог перекрыть все движение вражеской эскадры, реши она прорваться в самое сердце архипелага Керми. Густая растительность кое-где вплотную подступала к воде, и зачастую из-за нее не было видно берегов. Возникала опасность налететь на мель или на подводный комель упавшего в воду дерева. Поэтому на каждом корабле обязательно находился лоцман, знавший все злополучные места. Редко кто из шкиперов мог сам провести свое судно до причала, и к таким, по слухам, относился сам Эскобето да еще спятивший Хаддинг. И это только те люди, которые были костяком восточного отряда. Именно в эскадру Эскобето я с товарищами и попал.
На Инсильваде, напоминавшей своей формой подкову, как я и говорил, был построен настоящий город, пусть и большинстве своем деревянный, пусть и имевший только две пересекавшиеся друг с другом улицы, посредине которого находилось Лобное место — площадь, где творились все общественные дела в Святой, то бишь, выходной день. В остальные дни Лобное место приобретало вид торжища. Сюда съезжались многочисленные торговцы с ближайших островов и раскидывали свои товары: ткани, ковры, пряности, оружие, алкоголь, табак, сельскохозяйственную продукцию и скот — все можно было найти, если покопаться с придирчивостью капризного покупателя. Но основной капитал торгашей составляли рабы. Они оценивались по самой высокой цене, потому что человеческий ресурс творил чудеса на архипелаге. Все, что строилось на островах — это было дело рук рабов. Корабли, каменные и деревянные дома, причалы, фортификационные сооружения возводили не пираты — им было влом пошевелить лишний раз своими конечностями. Они были элитой архипелага, потому что воевали, добывая свое благополучие острой сталью, и считали справедливым пользоваться всеми благами, сотворенными силой рабов.