И тут выяснилось, что исходящий вектор с планеты не отзывается. Прилететь на планету можно, а вот улететь нельзя! Вот это уже проняло всё командование Армии Вторжения. На вариант «всех впускать, никого не выпускать», на практически отсталой планете, как-то никто не рассчитывал. Приписанные военным, моники ранга «оракул», а в этой раз были взяты аж двое, в один голос утверждали, что телепорт работает, но «вектор ускользает», судя по всему имея какую-то индивидуальную особенность или защиту, о которой раньше никто не слышал, да и даже предположить, что такое возможно, не мог.
Теодор Айрани был тогда в составе армии вторжения как представитель «одного из спонсоров мероприятия». Непонятно почему, но скромный рядовой работник отдела заключения договоров был включен в состав делегации для переговоров с правительством такой неудобной планеты. Скорее всего, отец постарался. До сих пор ему было неприятно вспоминать, как военные что-то там мычали, он заливался красноречием при встречах, а эти ведьмы просто смотрели и улыбались, не отвечая вообще ничего. Как с видеовизором разговаривал. Переговоры длились больше десятидневья, под конец он уже ездил к ним один, без военных, просто на чистом упрямстве. И говорил, говорил, говорил… Питание у военных заканчивалось, и они были готовы взять его силой, а он никак не хотел допустить кровопролития. И, видимо, всё-таки до этих баб-вояк что-то из его речей дошло.
Итог переговоров был неоднозначным. Ему представили одну из воительниц, как члена семьи, владеющей долиной, в которой расположен портал. Условия были таковы: войска уходят, пошлины за транзит через Перун больше браться не будут, только плата за хранение товаров на планете, а он берёт в жёны эту молчаливую девушку, в волосах которой было пять красных прядей. На фоне остальных чёрных волос, это смотрелось неожиданно очень притягательно, а сама девушка была просто молчаливой улыбающейся милашкой, если на минутку забыть, что пять прядей у этих милитаристок это очень и очень серьезно. Три жены у него к тому времени уже было, а больше в столице иметь было не принято, хотя законом и не запрещалось. Только вот отказаться от такого «подарка» он так и не решился.
Три СО она жила у него в доме, не подпуская к себе. Она даже имя своё ему не сказала, а на все вопросы «когда же» молчала или пожимала плечами. И хотя она была, как все воительницы, молчалива, за её эмоциональность и постоянную улыбку слуги её любили. И это не смотря на то, что доброй её назвать было сложно. А вот охрана, глядя на что она способна (девушка ежедневно по несколько часов тренировалась на специально для неё закупленной динамической полосе препятствий), её откровенно побаивалась.