— Конечно, ты сможешь. -
Сказала Обри. — Мы будем твоими бэквокалистами.
Саманта и Рашель метнули ей злобные взгляды. Очевидно, они не горели энтузиазмом при мысли о том, что будут моими бэквокалистами.
— Ой, ладно вам, -сказала Обри. — Мы танцуем постоянно. Это будет всё равно что еще одно представление.
— Кроме того, что мы вероятно будем выступать перед миллионами зрителей, — сказала Рашель.
Саманта вздохнула.
— Обри права. Мы все в этом участвуем. Рик не просто напал на Челси. Он написал по меньшей мере две песни про чирлидеров, и кто знает, сколько еще песен, которые мы не слышали. Может быть, он будет петь об этом весь вечер. Он хочет задеть нас, и я считаю, что мы должны обеспечить, чтобы его глупые песни никогда не видели дневного света. Это будет наша месть.
— Месть группы поддержки, — сказала Рашель, и мы согласно кивнули.
После этого мы провели час в интернете и просмотрели дюжины песен, пытаясь найти что-нибудь подходящее для моего голоса, узнаваемое, но не заигранное. Я хотела найти песню о злобных участниках группы "Опасно-Тупые", но очевидно её никто еще не написал.
Наконец, после бурных обсуждения, мы выбрали песню Шер "The Shoop Shoop Song (It's in His Kiss)." Она была забавной, заводной и в ней было много бэквокала. И кроме того, казалось, её легко выучить.
Мне нужно было спеть всего несколько строчек, потом вступали девочки, и вся песня шла в форме беседы.
Совсем не так пугающе, чем когда поешь соло перед скоплением людей.
— Я запишусь на прослушивания, -сказала Обри.
— Я попрошу Миссис Джонс помочь нам с танцами, — добавила Рашель.
— А что я должна сделать? — спросила я.
Саманта вздохнула.
— Помнишь, когда ты бросила хор, ты была так рада, что тебе больше не придется петь для Мистера Метзероля?
— Да, — сказала я. Я знала, что она собирается сказать, и начала бояться этого не успела она открыть рот.
— Пойди и спроси его, не сможет ли он дать тебе советы.
Когда я вернулась домой, мама спросила меня, где Эдриан. Я сказала, что мне всё равно, потому что я не собиралась больше с ней разговаривать, и несмотря на то, что я думала, что закончила плакать, я снова разрыдалась, когда рассказывала ей о случившемся.
Мама, слушая, качая головой:
— Как он мог это сделать? — спросила она. — Что с ним не так? — и, наконец, она вскинула руки и сказала: — Что ж, это была последняя соломинка. Эдриан больше не будет встречаться с этим мальчиком. Ему больше не рады в нашем доме.
Через час Эдриан пришла домой. К тому времени я уже была в ванной и чистила зубы. Я услышала мамин голос, тихий и злой, обращенный к моей сестре. в потом голос Эдриан, громкий и защищающийся: — Это всего лишь песня. Кроме того, она все время его оскорбляет.