Жуков мгновенно вспотел. Ему вспомнился тот страшный разговор, когда его закрыли в туалете. «Суки, кто мог рассказать? Сергей? Костя? – перебирал он в памяти своих коллег по инспекции, с которыми, будучи навеселе, кое-чем поделился. – Б…ь, кто-то из них! Больше некому!»
Интерлюдия 11
Львовская область
Солнце уже уверенно карабкалось по облакам, когда от одной из таких пушистых и белоснежных куч к земле стремительно спикировала тройка стальных птиц. «Юнкерс-88», многоцелевой самолет Люфтваффе действительно напоминал какую-то хищную птицу. Высокая скорость, прекрасные летные качества позволяли этому железному охотнику с легкостью догонять любого тихохода и быстро уходить от более грозного противника.
– Курт, – светловолосый бомбардир, висевший на кожаных ремнях в нижней полусфере прозрачной кабины, внимательно всматривался вниз, тщательно фиксируя знакомые ориентиры, – мы над Западным Буком! Давай на 10-12 градусов правее, мы немного отклонились от курса.
Сверху от пилота раздалось что-то утверждающее, но сильный шум в кабине жадно ловил любой чужеродный звук, быстро вплетая его в громкую какофонию других звуков – свиста, скрипения, гудения и так далее. Однако легкая дрожь грозной машины, чуть завалившейся вправо, сигнализировала, что пилот все услышал.
Бомбардир успокоенно повис на ремнях, продолжая разглядывать проплывавшие далеко внизу огромные куски желтоватых хлебов, отливавших яркой сочной зеленью густых дубрав. И думал о том, как это все непохоже на то, что открывалось ему с воздуха в родной Баварии. Там было настоящее лоскутное одеяло, словно сотканное руками искусной мастерицы из геометрически правильных квадратиков и прямоугольников земляных полей, которые столетиями обрабатывали немецкие крестьяне. Здесь же были гигантские пространства, которые почему-то, совершенно искренне не понимал он, по абсолютно непонятной причине достались «иванам».
– Командир! До цели осталось меньше минуты, – он уже различал окончание леса, за которым, как отмечал разведчик, находился один из многочисленных приграничных аэродромов русских. – Полминуты!
Точно, вот он! Бомбардир уже видел ровные ряды крылатых птиц – самолетов, стоявших словно на параде в открытом строю. «Иваны» совершенно их не ждали, и этим грех было не воспользоваться. И командира совершенно не беспокоили муки совести из-за несоблюдения кодекса рыцарского поведения, которым так кичилась элита Люфтваффе. Здесь для рыцарей неба, как они себя сами называли, не было никаких законов – ни божьих, ни людских. Благо фюрер освободил их от любых моральных терзаний, назвав все славянские народы недочеловеками, должными исчезнуть с лица планеты и кануть в Лету.