И если честно, меня даже удивляло, что этого всего другие не замечают. В голову мне пришел лишь один ответ – я здесь тоже был чужим, что и позволило мне видеть чуждость в других.
– Б…ь, она-то куда лезет?! – на мои глаза вдруг попалась маленькая фигурка Насти, которая, поворачивая во все стороны голову, шла в сторону тех, кто так меня заинтересовал. – Вот же неугомонная егоза! – зло шептал я, идя за ней. – Ну куда ты прешься?!
Мне каких-то пары метров не хватило, чтобы ее забрать. Это кудрявое создание подошло к младшему лейтенанту и со всей своей непосредственностью спросило:
– Здлавствуйте! – чуть шепелявя, громко и пискляво выдала она. – Кто такие? Я часовой тут! Откуда вы идете? Говолите быстло!
«Вот же, малявка, нашла время, чтобы в часового играть! Б…ь!» Это же я ее в эту игру научил играть и сейчас глубоко в этом раскаивался. «Ладно, подойдем поближе… Что с ними не так? Качай, Дима! Качай, черт тебя дери! Обычные вроде. Как и десятки других, что проходили мимо меня последние дни. Две руки, две ноги, одна голова. Так, гимнастерки пыльные. Вон разводы от пота. Значит, шли долго, вспотеть успели. Шляпки гвоздей на сапогах не проверить, а хотелось бы. Вдруг квадратные, как у того гоблина из поезда…»
А военные, глядя на грозный вид Насти, с трудом сдерживали смех. Тут один из отряда, плечистый парень со скуластым лицом, видимо, не выдержал. Он сделал быстрый шаг вперед и под смех остальных резко схватил ее и несколько раз подбросил в воздух. В руках этого здорового кабана невесомое тельце девчушки взлетало в воздух подобно мячу, издавая только писк.
Пристально следя за отвлекшейся троицей, я подошел к ним почти вплотную. Со стороны деревьев меня отделяло от младшего лейтенанта не больше двух-трех метров.
«Стоп! Что это еще такое? Ну-ка, ну-ка… – легкое дуновение ветра принесло мне какой-то странный запах. – Запах, какой-то запах… Что-то не пойму. Черт, что-то цветочное! То ли одеколон, то ли душистое мыло. Не пойму точно. Черт! Что же это я, вот оно!»
Этот цветочный, едва уловимый запах словно бомбу у меня в голове взорвал, освобождая самую настоящую лавину воспоминаний о первых днях великой войны… Перед моими глазами стали проноситься строки и образы из многочисленных книг и фильмах о немецких диверсантах. Но вспомнились мне не легендарные матерые волки из Бранденбурга, а их братья помельче. Это были тоже бывшие белогвардейцы, их родственники, махровые националисты, дико ненавидевшие все советское. Единственное, последние были не столь штучным товаром и забрасывались на пару дней или даже часов с наспех состряпанной легендой и «сырыми» документами. Они должны были, присоединившись к отступающим бойцам Красной Армии, наводить на них специальные охотничьи команды или обычные маршевые части Вермахта… А особенно запомнилось мне, что подготовка в спешке нередко приводила к провалу этих диверсантов. Первое время они попадались на самых обыкновенных мелочах – шелковом чистом нижнем белье, пресловутых сапожных гвоздиках с квадратной шляпкой на подошве, запахе одеколона, припрятанной недалеко от лагеря ракетнице и так далее.