. Ведь среди них, как правило, преобладают люди непубличные, совсем не склонные мелькать на глянцевых или бульварных страницах. Кто там читает
Herald Tribune в кресле у фонтана, отвернувшись от всех? Кто этот господин в махровом халате, возлежащий в шезлонге на террасе перед бассейном? Никому не полагается знать. Они надежно отгорожены живой изгородью из жимолости и боярышника от случайных и любопытных взглядов. Несколько более современно смотрится сад вокруг
Villa Stephanie. Он разбит сравнительно недавно и выдержан в стиле последних ландшафтных веяний. Тут больше воздуха, света, открытого пространства. Преобладают невысокие плодовые деревья – яблони и вишни, живописные лужайки с неброскими многолетниками, плетистые розы, своими колючими стеблями успевшие опутать все стены. Их томный запах особенно ощутим утром в пустом фитнес-зале, когда окна и двери, ведущие в сад, распахнуты настежь. Оттуда видишь, как неистовствует ветер, раскачивая верхушки лип на Лихтенталер аллее, как в просветах между деревьями голубеет небо и как по нему плывут облака.
Hôtel du Cap-Eden-Roc. Кот-д’Азур, Франция
Это было летом 1963 года. Семейная пара из Германии с двумя детьми проплывала на скромной спортивной яхте мимо мыса Антиб, где над скалистой бухтой призывно желтели пляжные зонтики и разносился женский смех.
– Ах, вот бы там когда-нибудь остановиться, – мечтательно сказала она.
– Но Eden-Roc слишком дорогой отель для нас, дорогая, – сказал он, непреклонно направляя штурвал подальше от этих скал и заливистого смеха.
Разумеется, на следующее лето чета Эткер поехала в Hôtel du Cap-Eden-Roc. Вначале они снимали стандартный номер, потом многокомнатный люкс, потом перебрались в отдельную виллу на территории парка, пока дело не дошло до покупки всего отеля. Эткеров можно понять: тем, кому повезло хоть раз пожить здесь, никуда больше ехать не хочется. Всюду будет как-то не так! Нигде больше на Кот-д’Азур нет такого тенистого парка, такого близкого спуска к морю, таких “танцующих” пиний.
– Посмотрите, – говорит Майя Эткер, – они сгибаются и… танцуют.
После смерти мужа она проводит здесь каждое лето, и под ее бдительным присмотром парк приобрел законченный, совершенный вид. По сути, это прованская роща, сладко пахнущая лавандой и алеппской сосной (хвоя этой сосны особенно богата эфирным маслом, и в жаркие дни воздух Eden-Roc насыщен его ароматом). Есть тут и розарий, где всё лето цветут пятьсот кустов роз. Почти все они одной сливочно-клубничной гаммы и одного сорта Queen Elizabeth II с приятным цитрусовым запахом. Одна печаль: они очень нестойкие и для цветочных композиций не подходят – в воде подолгу не стоят. Но ключевой цветок парка – это, конечно, агапантус, что в переводе с греческого означает “цветок любви”. Скромный, но стойкий. Им тут засажена вся парадная часть. И бордюры, и клумбы у входа в отель окрашены в его нежный сине-голубой цвет.