Приходилось много разговаривать, чтобы принять первые совместные решения, пусть даже и пустяковые: какие цветы выбрать для украшения храма, а какие собрать в букет невесты, какие дары должна поднести невеста, кто из детей и внуков барона Бра может получить приглашение на свадьбу и стоит ли приглашать тех, кто предпочел забыть о племяннице и кузине.
Этот момент был особенно щекотливым – после объявления в газете на Анну посыпались письма от тетушек. Почтенные провинциальные дамы вспоминали, что обожали «малютку Энн», и всячески намекали, что были бы счастливы получить приглашение. Вардэн посмотрел на метания невесты – на самом деле Анна молча сидела за письменным столиком в утренней гостиной и кусала губы, читая третье по счету письмо, – и задал всего один вопрос:
– Почему, сбегая из поместья, ты не обратилась за помощью к своим родственникам?
Девушка низко наклонила голову. Она знала ответ. Любимой внучке старого барона завидовали. Парни считали, что дед слишком возится с девчонкой, невесты и жены кузенов и дядьев мечтали об украшениях и подарках, которые ей делал дед. Ничего особенного – щенок на пятый год жизни, крохотные золотые сережки на десятилетие, клинок с тонким узором на двенадцатый день рождения… Все эти мелочи, раздражали родственников, заставляли теток шипеть и щипать племянницу во время редких родственных визитов. Мама, пока была жива, смягчала ситуацию так, как она умела, а после ее смерти мачеха радостно отобрала все, что смогла, даже собаку – старого добродушного пса выгнала из дома, надеясь, что он погибнет. Друга Анна спасла, но доверяла с той поры мало кому.
– И ты хочешь видеть этих людей на нашей свадьбе? – понял все без слов Вардэн.
– Нет! – решительно ответила девушка, и вопрос с присутствием на свадьбе герцога Хэвишшема нынешнего барона Бра и его родственников был закрыт.
Вспомнив все это, Анна обратила внимание на покрасневшее лицо и руки жениха:
– Милорд, Вы совершенно замерзли! Ночная крыша – не самое лучшее место для прогулок, – улыбнулась девушка и подошла к огню, чтобы добавить дров. – Впрочем, я рада, что Вы пришли, старинные легенды – слишком мрачное чтение, – добавила она, убирая книгу с кресла. – Садитесь же, я подогрею чай.
Герцог не стал спорить – ветер дул такой, что пару раз он едва не слетел со скользкой черепицы. Он с удовольствием опустился в кресло, позволил накинуть на колени плед, принял чашку, любуясь игрой отблесков огня на волосах невесты. Как же она хороша! Вардэн мечтал о том дне, когда за ними закроется дверь супружеской спальни, и он сможет, не скрываясь, провести кончиком пальца по этим ярким губам, коснуться поцелуем чувствительного местечка у основания шеи, прикусить мочку и слушать ее хриплое от страсти дыхание… Увлекшись своими мыслями, Хэвишшем позабыл, зачем он пробрался в комнату невесты. Ему было хорошо и тепло, он чувствовал, что ему рады. Сделав несколько глотков чая, он отставил чашку, взял Анну за руку, собираясь рассказать ей зачем пришел, но мысли вдруг стали вязкими, он не успел высказать ни слова предупреждения, как провалился в сон.