До особняка Хэвишшем и девушки добирались несколько часов. Им нельзя было идти по центральным улицам, чтобы их не узнали. К сожалению, его светлость плохо знал закоулки для слуг и торговцев, так что пару раз они сворачивали в тупики. Тогда за спиной дрожащей Мелиссы мелькали какие-то подозрительные тени, но клинок на бедре герцога и сияющие собственным светом глаза Анны отгоняли неприятности не хуже освященного масла.
Входить в дом пришлось через заднюю калитку. Младший конюх, увидев лошадей накинулся было на герцога с бранью, но на половине слова узнал и тут же склонился:
– Простите, Ваша Светлость!
– Отведи коней в конюшню, вычисти и накорми, – устало бросил Хэвишшем, медленно двигаясь к задней двери в кухню.
Кухарка тоже не сразу узнала хозяина дома, зато почтительно склонилась перед «сестрами-помощницами». Тут к счастью обошлось без ругани. Герцог отдал короткие приказы, прибежали горничные, пообещали немедля оказать всем помощь. В сопровождении крепких служанок юные леди медленно поднялись наверх, ожидать ванны и смены одежды. Булыжные мостовые оказались не любезны к изящным дамским ботиночкам и к нежным девичьим ступням.
С облегчением присев в кресло, Анна вытянула ноги, позволяя горничной расшнуровать и стянуть обувь. Служанка охнула, обнаружив протертые насквозь подошвы. Прежде чем слуги принесли горячей воды для ванной, пришлось налить в таз холодной воды и отдельно омыть ноги, смазать их целебным маслом и забинтовать.
Пока девушки купались, завтракали, подбирали одежду, в общем, приходили в себя, герцог вызвал дворецкого и велел ему срочно разыскать маркиза.
– Ваша светлость, милорд Дрэйм еще не появлялся дома! – озабоченным тоном заявил старый слуга.
– А кучер? Тот который вчера правил экипажем, он вернулся домой? – хмуро спросил Вардэн.
– Нет, милорд! – опытный дворецкий не позволил себе и капельки любопытства в голосе.
Герцог не маркиз, со слугами болтать и шутить не будет, а вот уволить за излишнее любопытство может запросто! Волнуясь Вардэн распорядился немедля ему доложить, если появятся брат или кучер и занялся наконец своим внешним видом и ранами.
Расставшись с братом и юными леди, маркиз накинул черный плащ, оглядел тускло мерцающие окна домов, затем тенью скользнул на пустую торговую улицу.
Днем здесь кипела жизнь, сновали носильщики и посыльные, бродили покупатели, иногда у дверей лавок стояли зазывалы, громко расхваливающие товар. Ночью широкая улица была пуста. Магазины и лавки закрыты на замки и засовы, во многих двориках вдоль складов бродили бойцовые псы. Здесь в густой тени большого здания стоял полицейский экипаж. Дрэйм приблизился, держась настороже, но внутри приоткрыли потайную лампу и осветили знакомое маркизу лицо.