Не выпуская Вэй У Сяня из рук, он пинком раскрыл дверь.
Двустворчатые двери шумно распахнулись, заставив человека, находящегося в комнате и нервно елозившего по стулу, тут же запричитать: «Хань Гуан Цзюнь, я не знаю, я не знаю, я…»
Осознав, в какой недвусмысленной позе он застал двух мужчин, переступивших порог, человек немигающим взглядом уставился на них и насилу смог завершить предложение: «Я ничего не знаю…»
Это поистине был «Незнайка».
Ведя себя так, словно он ничего не видел, Лань Ван Цзи внес Вэй У Сяня в комнату и опустил на бамбуковую циновку. Не Хуай Сан, казалось, был не в силах выносить подобного зрелища и тут же раскрыл веер, прикрыв им свое лицо, поэтому Вэй У Сяню пришлось обойти его со стороны, чтобы разглядеть поближе. Несмотря на то, что прошло столько лет, бывший одноклассник мало в чем поменялся, даже его внешность оставалась такой же, как в годы юности. Вид Не Хуай Сана сочетал в себе черты утонченности, изящества и благородства, однако выражение его лица говорило о том, что любой может подчинить этого человека своей воле. Его одежды являли собой наряд превосходного качества, роскошный, но не вульгарный, и продуманный до мелочей – Не Хуай Сан явно провел немало времени, выбирая его. В целом он напоминал богатого и знатного бездельника, но никак не главу Ордена. Будь Не Хуай Сан даже в парадном платье, он все равно не походил бы на императора; и будь в его руках сабля, он все равно не походил бы на заклинателя.
Не Хуай Сан отпирался до последнего, и Лань Ван Цзи пришлось положить перед ним на стол обрывок одежды, что принес пес-оборотень. Не Хуай Сан поспешно спрятал рукав, в котором как раз не доставало куска ткани, и печально вздохнул: «Я просто проходил мимо. Я правда ничего не знаю».
Вэй У Сянь сказал: «Раз вы не знаете, то я сам все расскажу. А вы послушаете, и, может быть, все-таки выяснится, что кое-что вам все-таки да известно».
Не Хуай Сан безмолвно то открывал, то закрывал рот, но так и не нашелся с ответом. Вэй У Сянь продолжил: «Уже довольно продолжительное время в Цин Хэ в районе хребта Синлу ходят слухи о «Хребте-Людоеде» или «Крепости-Людоеде», но на деле ни одного смертельного случая до сих пор не происходило, потому все это не более чем россказни. Однако у страха глава велики – и эти самые россказни действительно отпугивают людей от тех мест. Следовательно, на самом деле, выдумки о людоедах – это способ оградить хребет от любопытных глаз, если хотите, первая линия обороны».
«После первой всегда идет вторая, верно? Вторая линия обороны – это ходячие мертвецы, разгуливающие по хребту Синлу. Если какой-нибудь смельчак не побоится жутких людоедов и намеренно, либо же случайно, поднимется на сам хребет, то тут же наткнется на ходячих мертвецов и немедленно обратится в бегство. Но, попрошу заметить, тварей совсем мало и они смехотворно слабы, потому никакого серьезного вреда причинить неспособны».