Семья Мо была близка к поражению, и Вэй У Сянь набрал в легкие побольше воздуха, готовясь оглушительно свистнуть, как вдруг издалека эхом донеслось мелодичное бренчание щипкового музыкального инструмента.
Звучание его было чистым и воздушным. Кто-то исполнял «Смурное дуновение пронизанных ветром сосен». Лишь заслышав мелодию, только что неистово сражавшиеся создания застыли на месте.
Юноши из Ордена Гу Су Лань засияли от радости, будто бы были рождены вновь. Лань Сы Чжуй стер кровь с лица, поднял голову и счастливо воскликнул: «Хань Гуан Цзюнь!»
Вэй У Сянь же, едва раздались отдаленные звуки гуциня, развернулся и бросился наутек, как заяц.
Полилась другая мелодия, тембр ее был выше предыдущей, с легкой примесью горечи. Три лютых мертвеца отступили и закрыли по одному уху своими правыми руками. Но это не помогло им укрыться от «Песни истребления» - знаменитой мелодии Ордена Гу Су Лань. Семья Мо успела сделать всего несколько шагов, как изнутри из черепов раздались легкие лопающиеся звуки.
Проклятая же рука, изнуренная жестокой битвой, едва услышав «Песнь истребления», замертво шлепнулась на землю. И хотя пальцы ее еще слабо подрагивали, двигаться она уже была не в состоянии.
Повисла недолгая тишина, которая взорвалась радостными возгласами юношей, празднующих свое чудесное спасение. Они пережили захватывающее приключение, и дождались подкрепления своего Ордена. И им было все равно, даже если бы их наказали, потому что «невоспитанное воспроизведение излишнего шума вредит репутации Ордена».
Нарадовавшись вдоволь, Лань Сы Чжуй вдруг понял, что кого-то не хватает. Он толкнул Лань Цзин И: «Где он?»
Лань Цзин И, поглощенный ликованием, рассеянно ответил: «Кто? Ты о ком?»
Лань Сы Чжуй ответил: «Молодой господин Мо».
Лань Цзин И недоумевал: «Хм? На что тебе сдался этот сумасшедший? Кто знает, куда он мог убежать. Наверное, испугался моих угроз ударить его».
«…» - Лань Сы Чжуй знал, что Лань Цзин И всегда был беспечным и непосредственным, никогда не думал дважды над одним и тем же и никого ни в чем не подозревал. Он лишь подумал: «Я дождусь Хань Гуан Цзюня и расскажу ему все».
Казалось, что деревня Мо крепко спала, но было ли это правдой – неясно. Битва лютых мертвецов с рукой была весьма громкой и кровавой, но никто из жителей не выбежал на шум. В конце концов, даже главные деревенские сплетники выбирают, куда им стоить совать свой нос, и туда, где кричат нечеловеческими голосами и летают ошметки плоти, все же лучше не показываться.
Вэй У Сянь спешно стер заклинания на полу своей комнаты, что могли выдать тайну его призыва Мо Сюань Юем, и выбежал на улицу.