Поймав ритм, я продолжал и продолжал, стремясь нанести твари как можно больше урона, и её отчаянное сопротивление лишь распаляло мой азарт. Я расплачивался с ней за всю ту беспомощность, что испытал, за свою, так, впрочем, и не преодолённую неспособность сразить её в одиночку. И расплачивался с полна, с процентами. В один момент я подловил её на попытке в очередной раз достать меня клювом, и следующее Испепеление отправилось ей прямо в морду спалив ещё один глаз и полностью ослепив на левую сторону. То, что у меня самого руки пылают огнём и постепенно теряют чувствительность, меня не волновало.
Впрочем, это всё не могло продолжаться вечно, ведь столь интенсивное использование затратных заклинаний способно истощить даже Магистра. Почувствовав, что начинаю выдыхаться, я использовал Астральный вампиризм, и это стало ошибкой, едва не стоившей мне жизни. Энергия твари оказалась чрезвычайно агрессивной, под стать молниям, которыми она управляла. По моему Астральному телу будто наждачкой прошлись, и это всего лишь после маленькой порции, из-за ещё не до конца выветрившейся осторожности, взятой для пробы. Зубастый клюв сомкнулся на том месте, где я находился, и лишь вовремя использованная бестелесность спасла меня от участи стать обедом.
Впрочем, не я один оказался поглощён своим противником настолько, что позабыл обо всём прочем. Далеко не сразу я заметил, что наше противостояние в воздухе превратилось в бесконтрольное падение, из-за того, что Бурегон беспорядочно махал повреждёнными крыльями и больше пытался меня достать, чем подняться выше. Сейчас же мы неслись обратно к поверхности, причём с довольно приличной скоростью. Всё ещё бьющие молнии вдруг начали уходить куда-то вниз, и я понял, что это означает – шпиль Останкинской башни вырос будто бы из ниоткуда, разделив меня и Изверга.
Но если мне удалось отскочить в сторону, то огромной, наполовину облезшей и обгорелой твари так не повезло. Вообще, даже странно, что нас не отнесло куда-нибудь в сторону – может это ребятки Деда перестарались и примагнитили птичку обратно? – но она была уже не в том состоянии, чтобы успеть извернуться, и… шпиль попросту прошёл сквозь неё, проткнув истерзанную спину и, пробив собой мощный грудак монстра, выйдя наружу. Издав сдавленное сипение, насаженная на «пику» тварь, раскинув крылья в стороны, стала сползать вниз, пока её движение не остановила смотровая площадка Останкинской башни.
Бурегон из последних сил повернул голову так, чтобы злобно уставиться на меня, зависшего неподалёку, уцелевшими глазами и еле выдавил своё финальное «Курлы!». После этого на нас сверху обрушился новый шквал молний. Он притягивался шпилем и проходил сквозь птицу, буквально на глазах превращая её в обугленную головешку. Закончился он только после того, как огромная башка твари бессильно обвисла.