Однажды и Безликий столкнулся с похожей ситуацией, когда подпольщики подловили его прямо у Площади, и, угрожая начать стрелять по прохожим, вынудили ехать с ними. Тогда Трайфорс уже успел навязать ему вражду, и Веда по своему обыкновению мониторила все новости и слухи об их новом сопернике. Она и рассказала, как Дикий с заблокированными силами чуть ли не единолично расправился с целой бандой, а заглянувшим на огонёк Светочам только и оставалось, что помочь ему упаковать бандитов. Тогда он в эту байку категорически не поверил, однако, расскажи ему это сейчас, он бы ничуть не удивился. Узнав Безликого получше, он понимал, что ему и не такое под силу.
Выйдя из душевой кабинки и подхватив с закреплённого на стене держателя полотенце, Василий, шипя сквозь зубы из-за ужасной ломоты в теле, принялся вытираться. Пускай действие Блокиратора уже выветрилось, его силы возвращались постепенно и будто бы неохотно, словно настоящий кот, которому на морду упали лучи солнца, на что тот лишь лениво отмахивается лапой, но не может окончательно проснуться. Так что, пусть исцеляющий фактор способности уже немного его подлатал, однако вчерашние побои давали о себе знать, да и расплывшиеся по рёбрам огромные гематомы ещё не успели рассосаться, приняв отвратительный жёлто-бурый оттенок. Впрочем, для полного восстановления ему оставалось только ждать, да посытнее питаться, чего нельзя было сказать о напарниках.
Василий искренне сочувствовал своим товарищам, силы которых не имели такого приятного бонуса, из-за чего им понадобилась медицинская, но хорошо хоть не скорая, помощь. Закинув его домой, Веда повезла друзей к одному из работающих не вполне легально сверхов-докторов, благо одним лишь Коновалом с Площади их список не ограничивался.
Собственное отражение в висящем над раковиной зеркале заставило его криво улыбнуться самому себе. Осунувшаяся физиономия, залегшие под глазами тени, мелкие царапины, происхождение которых он никак не мог вспомнить, разбитая губа, да расползшийся на половину челюсти синячище. Давненько он не выглядел так жалко. Василий знал, что уже к вечеру от столь незначительных повреждений не останется и следа, но сейчас они являлись наглядным доказательством его слабости. Поддавшись порыву, он резко выбросил руку вперёд, ударив по… нет, не зеркалу, это было бы слишком карикатурно и пошло, как раз в стиле Дырика, а уподобляться этому скоту Герой не желал даже в такой малости. Так что удар его пришёлся по стене рядом, и принявшая его кафельная плитка пошла трещинами.