Впрочемъ, въ горныхъ селахъ за «Красной Поляной» крестьяне не вѣрятъ, что умеръ Эрквани.
— Живъ, — говорятъ, — прячется въ горномъ ущельѣ и придетъ въ свое время…
Здѣсь на югѣ и кровь у людей горячѣе. Никто ничего не забылъ. Всѣ помнятъ и ждутъ и вѣрятъ:
— Придетъ въ свое время…
Весь этотъ край огромная теплица. Только вмѣсто стеклянной крыши высокое небо. Сосны вырастаютъ въ одинъ годъ на три слоя и рядомъ распускаются пальмы. Зрѣетъ персикъ и мандаринъ, лѣтніе и зимніе фрукты; табакъ, кукуруза и хлопокъ.
Сады зеленѣютъ зимою и лѣтомъ. Черные дрозды бродятъ въ виноградникѣ стадами, какъ цыплята, клюютъ виноградъ и пьянѣютъ. И каждое утро на лавровишневый кустъ надъ моимъ окошкомъ прилетаетъ Синяя Птица. У нея длинный клювъ и розовыя перья подъ глазами. Никто не можетъ сказать, какой она породы.
Горные склоны покрыты дремучими лѣсами. Троеобхватные буки и дубы, каштаны, орѣхи. Красный тисъ и самшитъ — кавказская пальма. Его древесина тверже слоновой. На ней рѣжутъ гравюры, какъ будто на мѣди. Все обвито ліаной, поросло держидеревомъ и колючкой. Безъ топора въ этой чащѣ не сдѣлаешь и шагу. И въ каждомъ ущельѣ раскинулись дикія рощи фруктовыхъ деревьевъ, яблоки, груши, инжиръ, алча и кислица. Это старые сады бывшихъ черкесскихъ ауловъ. Послѣ войны черкесы ушли, но сады остались. До сихъ поръ эти одичалые фрукты поступаютъ въ сборъ и на рынокъ, приносятъ владѣльцамъ доходъ и уходятъ въ Россію.
Послѣ черкесовъ пришли христіанскіе поселенцы. Потомъ у нихъ тоже отобрали земли и роздали знатнымъ особамъ. Идешь по шоссе, а на воротахъ имѣній такъ и мелькаютъ надписи: графъ Шереметевъ и князь Оболенскій, Витте, Щегловитовъ и Ермоловъ, полковникъ Вонлярлярскій, генералы Куропаткинъ и Ванновскій, и даже Худековъ и Суворинъ. Полный списокъ военныхъ и штатскихъ генераловъ.
Они заняли весь берегъ и для насъ ничего не осталось. Впрочемъ, рѣшетки разставлены рѣдко. Только войти невозможно, а видно все, бананъ, олеандръ и драцену. Розы изъ барскаго сада пахнутъ сильно и сладко. Намъ осталось идти по дорогѣ и нюхать.
Эти чудныя земли единственный солнечный уголъ, который достался на долю огромной Россіи. Шестьсотъ верстъ побережья отъ Анапы до Батума и сзади Кавказскія горы, всѣ въ бѣлыхъ вершинахъ и въ густо-зеленыхъ ущельяхъ.
Если бы эти земли достались иностранцамъ, они провели бы желѣзную дорогу, и дачники шли бы стадами, какъ сельди въ морѣ.
Нѣмцы расчистили бы дѣвственный лѣсъ и на дикихъ полянахъ устроили мѣсто закуски и вездѣ бы валялись бумажки, пустыя бутылки и коробки отъ сардинокъ.