Красная Поляна — это неширокая котловина, со всѣхъ сторонъ окруженная высокими горами. Почва котловины чрезвычайно плодородна. Здѣсь раньше былъ старинный черкесскій аулъ, но съ 1864 г. черкесы ушли въ Турцію. Трапезундскіе греки пришли уже послѣ русско-турецкой войны. На Черноморскомъ побережьѣ много выходцевъ изъ Трапезунда, грековъ и армянъ. Они разводятъ табакъ на арендованныхъ земляхъ, казенныхъ и частныхъ. Арендная плата доходитъ до 25–30 руб. за десятину, но все-таки табачныя плантаціи приносятъ прекрасную прибыль. Табакъ родится хорошо и при томъ высшаго качества. Въ хорошій годъ арендаторъ можетъ получить съ десятины до 300–400 рублей чистаго дохода.
Краснополянскіе греки однако не разводили табаку. Они сѣяли кукурузу, собирали фрукты въ старинныхъ черкесскихъ садахъ, пряли овечью шерсть и вообще вели натуральное хозяйство.
Новое шоссе отъ морского берега въ Красную Поляну стоило огромныхъ денегъ, но удалось на славу. Послѣ того начальство возымѣло блестящую мысль основать въ Красной Полянѣ зимній курортъ — климатическую станцію. Климатъ Красной Поляны дѣйствительно прекрасный. Онъ подходитъ къ швейцарскому Давосу. Лѣтомъ и зимой совсѣмъ не бываетъ вѣтра. Снѣгъ ложится на землю широкими ровными хлопьями, какъ бѣлый пухъ, и на южныхъ склонахъ горъ даже въ январѣ есть прекрасныя солнечныя прогулки для зимующихъ больнымъ. Въ то время было рѣшено проводить по берегу желѣзную дорогу, и весь край былъ наканунѣ великихъ перемѣнъ. Въ Сочи и Сухумѣ цѣны на землю росли съ каждымъ днемъ. Деньги сыпались, какъ изъ мѣшка. Было это наканунѣ японской войны.
Устройство курорта началось съ того, что у краснополянскихъ грековъ отобрали, какъ сказано, пашни и сады и только по особой милости оставили имъ усадьбы. Въ видѣ возмѣщенія, имъ отвели новые участки въ трехъ верстахъ отъ Поляны, по рѣкѣ Бѣшенкѣ. Участки были горные съ крутыми склонами, поросшіе лѣсомъ и мало пригодные для земледѣлія. Греки сразу разорились, какъ будто по волшебству. Даже исчезли старики и дѣтей стало меньше.
Старыя воздѣланныя земли на Красной Полянѣ были отведены подъ новый городъ Романовскъ… Были размежеваны городскіе участки, проведены улицы, намѣчены площади. На склонахъ горъ были разбиты двухдесятинные участки для подгородныхъ дачъ. Однимъ словомъ, все было готово, оставалось только подать знакъ и крикнуть: «сарынь на кичку», какъ вдругъ разразилось: Ялу, Портъ-Артуръ, Цусима…
Съ тѣхъ поръ прошло четыре года, но городъ Романовскъ уже пріобрѣлъ характеръ почти археологическій. На городскихъ пустыряхъ, въ пустомъ бурьянѣ, я наткнулся на столбъ. На столбѣ была дощечка съ полустертой надписью: