– Бельский, фон вырос, надо пулеметчиков в салон посадить, облучатся. Как понял, прием?
– Принял, – коротко кашлянул динамик.
Машина «крепостных» тут же стала сбавлять скорость и постепенно остановилась. Шмель тоже затормозил. «УАЗ» качнулся, когда Савва спрыгнул с него на землю, с щелчком открылась и тут же хлопнула дверь.
– Ну и паршиво там, мужики, – проговорил здоровяк, посмотрел, будто сомневался, стоит делиться или его не поймут, но решил. – А еще мне кажется… Что за мной смотрит кто-то.
– Не тебе одному, – пробурчал башкир.
– Да что тут происходит! – вдруг заорал лейтенант, долбанув рукой по торпеде.
Зашипел, схватился за правую ладонь левой и посмотрел на Азата внезапно протрезвевшим взглядом. Тут же взялся за рацию, забыв о боли, утопил тангенту.
– Бельский, нам тут какая-то срань мозги прессует. Надо ускоряться.
Борн уже успел забраться в машину, она тронулась практически сразу же, дверь «крепостной» захлопнул уже на ходу – как еще не выпал при этом, непонятно. Шмель тоже погнал вперед. «УАЗ» нещадно трясло на колдобинах, почему-то здесь дорога была хуже, чем в районе чуть раньше.
Слева промелькнула очередная заправка «Татнефти», и тут же точно такая же появилась справа. Азат попытался вспомнить, сколько их встретилось за время короткого путешествия, и не смог. Но выходило, что немало.
– У вас что, другого бензина, кроме этого, не было? – спросил Шмель, ожесточенно выкручивая руль, который из-за отсутствия гидроусилителя приходилось проворачивать на полную.
Башкир предпочел не отвечать, так как был слишком занят тем, что держался за дверную ручку. Уже дважды он впилился головой в потолок, а хоть на ней и был капюшон ОЗК, удар он не смягчал практически никак. Были бы в «козлике» ремни, вообще пристегнулся бы, только вот не имелось в машине такой роскоши.
Справа опять замелькали жилые дома, слева – какие-то заборы и ангары хозяйственного вида. Азат успел поблагодарить Аллаха за то, что враги не сбросили на Альметьевск бомбу и на дорогах тут в отличие от Челнов не стоял металлический мусор, когда-то бывший автотранспортом.
И вновь появились деревья. С одной стороны – стройным рядом, с другой, огороженной высоким бетонным забором – вразнобой. На периферии поля зрения мелькнул и тут же пропал православный восьмиконечный крест, это снова было кладбище.
Странно выходит, если с этой стороны на Альметьевск посмотреть, то тут только заправки и погосты.
Еще через полминуты этой безумной гонки они словно пересекли невидимую черту, и в голове Азата будто бы распрямилась огромная пружина. Он поднял взгляд, осмотрел всех своих товарищей, увидел их внезапно просветлевшие лица и понял, что и сам еще пару секунд назад испытывал дикую боль как раз в затылке. В той точке, куда, как ему казалось, упирался взор этого невидимого наблюдателя.