Когда принесли третью кормежку, они, казалось, совсем потеряли волю. Баранов опять ходил вдоль стены и только громко вздыхал, его натура не выдерживала вынужденного бездействия. Шмелев с Ершовым забыли об игре и расселись в разных углах, уставившись тупыми взглядами в одну точку.
Башкир мог честно признаться себе, что согласится на что угодно, лишь бы выбраться из чертова подвала. Все возможные темы уже были обсуждены, все развлечения испробованы. Только очередной приступ голодных спазмов заставил их разобрать порции пшенной каши и приняться за еду.
Но уже через несколько минут после того, как раздатчики покинули их темницу, запоры лязгнули вновь и в проем втолкнули Полковника, сразу закрыв за ним дверь. Бойцы тут же вскочили с мест, проявляя военную дисциплину. Азат встал вместе со всеми, предварительно аккуратно поставив тарелку с недоеденной кашей на матрас, а стаканчик на пол.
Но старик только махнул рукой, показывая, что можно сесть, вытащил для себя из кучи шестой матрас, не разворачивая, бросил его на пол и уселся, прислонившись к стене. Выглядел он уставшим и злым, но целым, а форма, хоть и была изрядно помята, оказалась чистой. Честно говоря, башкир ожидал, что его приведут после пыток, с ног до головы в крови, а вышло вот так.
– Батя, все с вами нормально? – спросил Баранов.
– Да, – сипло ответил тот, кивая головой. – Пить хочется.
– Сейчас. – Леха вскочил с места, подбежал к баку, зачерпнул полный стакан воды.
Вообще все из бывших солдат-срочников относились к старику с уважением, в конце концов именно благодаря ему на «Домостроителей» и сохранился военный порядок, а власть не перешла в руки каких-нибудь ублюдков вроде исламистов или коммунистов. Но у Баранова было к нему какое-то особое благоговение. Что-то наверняка их связывало в прошлом, но Азат понятия не имел, что именно.
– Короче, как вы уехали, главный их – Дмитрий, подошел ко мне. – Полковник сделал глоток, и голос его сразу стал сильнее, приобрел прежние стальные нотки. – И стал уговаривать меня остаться здесь, в «Крепости». Вместе служить восстановлению порядка, предлагал всем достойные паек и работу, говорил об освоении новых территорий.
– А не согласились чего? – спросил башкир, который вернулся к себе на лежак и принялся доедать порцию.
– Да я уже и думал согласиться, понравилось мне здесь. Но сам понимаешь, я о людях заботиться должен. А тут мы, получается, как на тех же «Домостроителях», только под открытым небом. Смысл в этом? Мы должны не в «Крепости» посреди мертвого города жить, а в нормальной деревне. Хозяйство держать и без противогазов ходить. Это я ему и высказал.