– «Птицееды», – послышался из динамика спокойный голос «крепостного». – То ли пауки, то ли скорпионы, хрен его знает. Живут в лесах и заброшенных деревнях, роют ходы под землей, вешают на деревьях паутину, ловят птиц. Если человек или животное сунется, тоже сожрут. У вас они не водятся? Прием.
– Нет, у нас деревьев-то нет, да и с птицами беда, – ответил лейтенант. – А что, эти тоже на крепость нападают? Прием.
– Нет, Господь миловал. От этих же ни стены, ни пули не защитят, лазают превосходно даже по самим гладким поверхностям. Пару раз приходилось встречаться, они постепенно на север мигрируют, новые леса занимают. Они единственное, чего боятся – это света, но в леса даже днем соваться не стоит: бьют хвостом прямо из-под земли. Ладно, лейтенант, хватит болтать. Скоро доберемся до Сарманова, там остановимся. Конец связи.
– Леха, ты как? – спросил Азат у товарища, приоткрыв форточку. – Штаны менять не надо?
– Нормально, – кивнул тот и принялся перезаряжать обрез. – Чуток перетрухнул. Вот твари, ненавижу насекомых… Может, вернуться и сжечь деревню к хренам, если они света не переносят?
– Пауки – не насекомые, – ответил Ершов. – А ликвидировать деревню не стоит. Сами же слышали, они в лесах живут, лучше не провоцировать миграцию лишний раз. Тут они особо никого не трогают, а так мало ли, вдруг на север двинут?
– Логично. – Баранов защелкнул стволы обреза и вставил его обратно в проволочные держатели.
– Как фон? – пользуясь случаем, решил спросить у него лейтенант.
– Норма, – ответил тот, бросив взгляд на экранчик прибора. – Чистое место. И чего только тут не живет никто.
– Живут, – усмехнулся Семен. – «Птицееды».
– Чувствуете? – вдруг спросил Шмель, шумно втянув в себя воздух. – Дымом пахнет.
– Точно, – кивнул Баранов. – А я-то понять не могу, что не так. Неужели я куда-то не туда попал и пожар начался?
– Да куда ты там попасть мог, ты же не «бээзами» стрелял, – ответил лейтенант и протянул руку вперед. – Смотрите.
Дым сильно выделялся на фоне хоть и ночного, но относительно чистого неба. Его было совсем немного и практически весь тут же уносило ветром, разогнавшим облака. Пожар это не напоминало.
Башкир вдруг на секунду ощутил себя дома, будто возвращается на выходные в родную деревню и чувствует запах дыма из истопленных печей. Но не успела ностальгия полностью овладеть сознанием Азата, как он понял, насколько прав.
Колонна миновала дорожный указатель с надписью: «Азалаково». Деревья расступились, и оказалось, что дым поднимается из печных труб нескольких бревенчатых изб, типичных для татарских деревень. Но было в этих домах кое-что необычное: они выглядели совершенно целыми. Жилыми.