Она пригляделась, щурясь от солнца. У нее, по словам ее врача – внука доктора Кумара, было хорошее для ее возраста зрение.
По газонам бежали две фигуры.
Что-то случилось. На территории дворца люди не бегают, тем более по газонам. Там полно отличных дорожек.
Фигуры приближались.
Ее сын и внучка. Мчавшиеся со всех ног.
Что произошло?
Боже, прошу Тебя!
Они достигли ворот и, увидев Мэри, остановились как вкопанные.
Их переполняли эмоции. Горе, печаль, боль. А еще – любовь.
Мэри задрожала. Они все знают.
Знают.
Сын подошел к ней. И именно там, в саду, который она разбила, уже утратив надежду, в саду, ставшем ее спасением, он назвал ее ласковым словом. Мэри уже не ожидала, что оно прозвучит из уст ее сына, но при этом никогда не теряла надежды его услышать.
– Ма.
Она заключила его в объятия.
– Я держала тебя на руках всего несколько часов после рождения. Я назвала тебя Ричардом в честь своего отца. А затем потеряла.
К ним прижалась его дочь.
И, стоя там, в саду, которому Мэри дала любовь, предназначавшуюся для ее сына, обнявшись со своей семьей, она впервые с тех пор, как в последний раз держала на руках своего мальчика, почувствовала себя цельной.