«Я ведь просила тебя, чтобы ты сидела спокойно, когда я расчесываю твои волосы?»
«Но айя, это важно! Почему никто раньше мне об этом не говорил? Ведь это связано с моим рождением».
«Ты хочешь дослушать до конца?»
«Да!»
«Тогда сиди тихо. – Увидев, что Сита замерла, внимая ее словам, айя ласково улыбнулась. – Твоя ма была в безопасности: она находилась в другом конце дома. Было разрушено крыло, в котором жили слуги».
«Ох!»
Айя опустилась рядом с Ситой на мягкую подстилку из ароматных листьев.
«К счастью, никто не пострадал; все слуги были рядом с твоей матерью. Раздался чудовищный треск и оглушительный грохот. В этот самый миг родилась ты, фиолетовая и кричащая. Родители праздновали твое рождение, но горевали из-за ущерба, нанесенного дому».
«Так вот почему ма говорит, что я приношу неприятности с самого рождения!» – воскликнула Сита.
Айя громко фыркнула, спугнув сидевших на ветках ворон.
«Во время церемонии твоего наречения жрец объявил, что каждое удачное событие в твоей жизни будет иметь свою цену».
«Теперь я понимаю, почему баба́[10] постоянно жалуется на то, что я так дорого ему обхожусь, вдобавок к тому, что он откладывает мне на приданое».
Айя прижала девочку к себе.
«Не обращай на него внимания. – Ее голос был мягким и успокаивающим, как расгулла и сироп. – Он шутит».
«Не шутит. Он всегда злится, когда смотрит на меня. И теперь я понимаю почему».
Вошел Кишан.
«Сави приготовила педы[11]. Если не поторопишься, я съем все сам. – Взяв Ситу за руку, он потащил ее за собой. – От тебя одни неприятности, и мне приходится с этим мириться», – передразнивал Кишан мать, имитируя даже театральные стоны, которыми та неизменно сопровождала свои жалобы в присутствии отца.
Сита звонко расхохоталась, рискуя подавиться чудесными педами Сави, молочно-сахарный вкус которых разливался у нее во рту.
Теперь она стояла перед матерью в ожидании наказания; девочка чувствовала опустошение из-за того, что брат ее отверг. Он смотрел на нее так, словно она была помехой, обузой, – этот взгляд был очень похож на взгляд отца, когда тот вообще на нее смотрел. После того как Мэри уплыла в Англию, Сита думала, что хотя бы брат остался на ее стороне… Однако теперь понимала, что ей больше не на кого рассчитывать.
– Ты из хорошей семьи; мы – родственники короля, – сумела наконец подобрать слова охваченная гневом мать. – Ты не можешь – не будешь – и дальше вести себя подобным образом. – Она вздохнула. – Устроив сцену на публике, ты уменьшила свои шансы удачно выйти замуж…
«Ну и чудесно», – подумала Сита.
– Мы не можем позволить, чтобы это продолжалось. Мы должны выдать тебя замуж, прежде чем ты оттолкнешь от себя всех женихов в этой стране. Твой отец уже начал наводить справки. Мы очень надеялись, что к тебе проявит интерес кто-нибудь из более благородных домов. Однако, учитывая сложившиеся обстоятельства, нам придется довольствоваться малым.