Конечные и бесконечные игры (Карс) - страница 23

Сила же общества зависит от его победы над другими обществами в еще больших конечных играх. И здесь самой ценной будет память о героях, погибших в победных битвах против других обществ. Героев проигранных битв при этом не увековечивают. У Фоха есть памятник, зато Петей оказался его не достоин; Линкольн, а не Дэвис Джефферсон; Ленин, но не Троцкий.

Власть в обществе укрепляется и растет в зависимости от силы общества. Победы его граждан могут быть защищены государством, только если общество как одно целое будет сильным по отношению к другим обществам. Обеспокоенные поддержанием постоянного статуса своих достижений должны работать над постоянством целого, в котором они существуют и играют. Одной или даже несколькими формами такой обеспокоенности является патриотизм (шовинизм, расизм, сексизм, национализм, регионализм) – это составляющая общественной игры.

Так как сила общества по самой своей природе патриотична, конечные игроки заботятся о росте силы в рамках общества для укрепления силы самого общества. Поэтому в интересах общества находится мотивация граждан на соревнования внутри, на определение как можно большего количества призов, чтобы победители были теми, кто с большей вероятностью способен защитить свое общество как целое от конкурентов.

С другой стороны стоит культура – как бесконечная игра. У нее нет границ. В ней может участвовать каждый желающий – в любое время и в любом месте.

Общество тщательно поддерживает временные пределы, поэтому оно воспринимает свое прошлое как неизбежный ход событий, его история находится в пределах между определенным началом (основатели общества всегда особо выделяются в истории) и определенным концом (его победы постоянно предсказываются в официальных источниках, например, «каждому по потребностям от каждого по способностям»). Однако культуру нельзя заковать в рамки временных лимитов, ее прошлое – не судьба, а история, которая в узком смысле конечно же когда-то началась, но это начало остается открытым. Культура – это творение смертных, тех, кто не считается с необходимостью скрываться от неожиданностей и неопределенностей. Они живут силами своего видения этого мира, они избегают власти и с удовольствием играют границами.

Общество – это стихия власти и силы. Оно театрально, все роли в нем прописаны. Отклонения от скрипта видны сразу, они антисоциальны, поэтому запрещаются обществом различными санкциями. Пресечение любых отклонений обществом вполне логично: если бы человек не подчинялся общепринятым законам общества, они бы модифицировались, какие-то были бы исключены совсем, что означало бы, что победители прошлых игр больше недостойны церемониальных признаний их статуса, а значит, и силы, – как представители царского рода в России после революции.