ОНА. После этого случая не могу ничего делать. Только телевизор смотрю, плачу и молюсь.
ОН. Работаю охранником на автобазе. После того, как стал свидетелем этого чудовищного кощунства, испытал такие моральные страдания, что не смог выйти на работу два дня, за что получил выговор и лишение премии. Что еще больше усугубило мои моральные страдания. Ходатайствую перед судом, чтобы премию мне возместили и выговор сняли, поскольку мой прогул был вызван уважительной причиной — оскорблением моих религиозных чувств.
ОНА. У меня только пенсия по инвалидности, да на детей дают немного. А алиментов от мужа я сроду не видела. Если бы можно было мне получить небольшую компенсацию…
ОН. А самое главное — крест вернуть на законное место. И рядом поставить полицейского. Чтобы он смотрел в оба — крестятся люди, когда мимо идут или нет. Если прошел и не перекрестился — сразу такого хватать и пятнадцать суток ареста. За оскорбление чувств верующих.
Она смеется.
ОН. А мне вот не смешно.
ОНА. Ты знаешь, что Иисуса Христа тоже распяли за оскорбление чувств верующих?
ОН. Это официальные свидетельские показания.
ОНА. История всегда повторяется. Сначала как трагедия, а теперь даже не как фарс, а как… цирковое представление.
ОН. Ты в России. Здесь история повторяется сначала как трагедия, потом как трагедия, потом еще раз как трагедия и снова как трагедия.
ОНА. Кто сказал, что трагедия — это уныло и печально? Трагедия — это весело.
ОН. Сегодня уже не так весело, как было вчера. Свидетельские показания — это очень серьезно. Но я обещаю, что, если ты признаешь свою вину и заявишь, что раскаиваешься…
ОНА. Я не раскаиваюсь. Я должна…
ОН. Да, я помню. Ты должна просидеть в СИЗО три дня и выйти на четвертый. Только зачем?
ОНА. Чтобы ты дослушал до конца историю про Петра Алферова.
ОН. Я же тебе помочь хочу, глупая ты баба!
ОНА. Хочешь помочь — выслушай мою историю.
ОН. Хорошо, рассказывай. Я слушаю.
ОНА. Утром 17 октября 1813 года Петр Алферов проснулся с отчетливым желанием кого-нибудь убить.
ОН. Накануне вечером Наполеон отправил союзникам предложение о перемирии. В 2 часа дня в деревне Зестевит собрался военный совет союзников. Император Александр категорически отказался идти на мировую со своим старым врагом. В это время прибыла польская армия генерала Бенингсена. Главнокомандующий Шварценберг хотел немедленно возобновить сражение, однако Беннигсен заявил, что его солдаты слишком устали от долгого перехода. Было решено возобновить наступление в 7 утра следующего дня.
ОНА. Солдаты отдыхали. Алферов поражался, как так можно — спать у костра, зная, что в любую минуту тебя могут разбудить и отправить на смерть. Сам он то ходил кругами, то садился у костра и подолгу смотрел на огонь.