Получив доклад доктора Семеновского, министр внутренних дел Круглов не представляет себе, что с ним делать дальше. По существу, выводы доклада его почти не удивляют, и при любой «умиротворенной» политической системе он был бы этим докладом удовлетворен. Его министерство хорошо потрудилось на ниве восстановления исторической правды. Но он по опыту хорошо знает, что нападать на любимчика Сталина рискованно, можно попросту потерять все, исчезнуть. Он не хочет закончить так, например, как его коллега, нарком авиационной промышленности Алексей Иванович Шахурин, который был сначала снят с должности, а затем приговорен 11 мая 1946 года к семи годам ГУЛАГа. Его преступление? Он разочаровал Сталина в качестве выпускаемой продукции, самолетов для ВВС.
Тщательно все взвесив и обдумав, Круглов решил сохранить благоразумие и осторожность. И старый судмедэксперт продолжит трудиться впустую. Его работа так и останется тщательно спрятанной на дне ящика стола, подальше от глаз советского тирана.
17 июня нацистские военнопленные возвращены в Советский Союз. Операция «Миф» подходит к концу. Тайна смерти Гитлера сохранится еще на долгие десятилетия.
В Москве идет дождь.
Конец июня. Больше двух месяцев прошло с того провального визита в российскую столицу. Два месяца, в течение которых мы пытались уговорить Александра, нашего координатора из МИДа, помочь нам получить разрешение провести исследования зубов Гитлера. Но Александр улетучился. Нам не удается связаться с ним ни по телефону, ни по электронной почте. Мы заблокированы. Что ж, расследование закончено? Тупик после полутора лет отчаянных усилий?
Все это время наши собеседники постоянно кормили нас обещаниями. «Да, конечно, мы одобряем такие исследования, череп? зубы? Вы этого хотите? Приходите, мы вас ждем!» Таинственные аббревиатуры (ГА РФ, МИД, ЦА ФСБ…), административные тонкости, неясность иерархических порядков, мы-то думали, что приручили их всех. Мы терпеливо относились к разногласиям, возникавшим между ними, к проявлениям их корпоративных амбиций. Мы смиренно переживали даже неожиданные потери некоторых из тех, с кем были в контакте. Потери как в прямом, так и в переносном смысле, так как один из сотрудников, кто сочувствовал и помогал нам в ГА РФ, скончался от инфаркта зимой 2017 года.
Постоянно мы чувствовали, что, когда открывалась одна дверь, захлопывалась другая. Но это было не так уж и важно, ибо у нас не было выбора. Ведь последние останки Гитлера, или так называемые его останки, находятся в России. И нигде больше. Этот бесспорный факт делает их обладателей хозяевами положения и дает огромную власть руководителям российских ведомств. Власть решать, кто может их изучить. Кто и когда.