Тем не менее ситуация остается катастрофической. Теперь снаряды советской артиллерии достигают уже садов рейхсканцелярии. От взрывов бомб перебиты все окна гитлеровского дворца, осколками снарядов испещрены мраморные стены, будто это листы мягкого картона, раскаты боев слышны уже в подземных убежищах. Снова окружение фюрера умоляет его бежать. Еще есть время. Аэропорт Гатов, к юго-западу от Берлина, пока доступен. Личный летчик Гитлера Ганс Баур уже несколько недель находится в бункере. Все готово, чтобы в любой момент приступить к эвакуации фюрера. Загодя были подготовлены несколько самолетов, и они ждут только зеленого сигнала, чтобы подняться в воздух. Секретарь Гитлера Борман, самый преданный из преданных, тоже побуждает его к немедленному отправлению. Накануне он даже проявил инициативу, ускорив переброску генерального штаба из Берлина в Оберзальцберг.
Надежда снова угасает, когда Гитлер принимает решение начать контратаку. Чтобы та прошла успешно, он поручает провести ее генералу СС Штайнеру, военачальнику с сильным характером и с кожей, задубленной двумя годами, проведенными на русском фронте. Именно на него возлагается трудная задача не допустить рокового окружения Берлина. И у Штайнера для этого есть свои козыри. Гитлер передал под его командование тысячи хорошо вооруженных и закаленных солдат, из которых недавно было сформировано воинское подразделение, получившее название Armeeabteilung Steiner (Армейская группа Штайнера).
Фюрер не сомневается, что этим ударным войскам удастся остановить натиск Красной армии. И тогда, как в 1940-м, во время битвы за Францию, он покажет этим господам из вермахта, как надо успешно вести войну. Но за прошедшие пять лет все изменилось. Та немецкая армия, бойцы которой тысячами полегли на полях сражений, существуют теперь только в самодержавных бреднях Гитлера. Войска, призванные влиться в Армейскую группу Штайнера, уже не существуют. Они исчезли в грохоте боев или заблокированы советскими войсками и не способны двинуться к Штайнеру.
Гитлер отказывается это понимать. А его окружение не смеет ему перечить. Как бы то ни было, фюрер решает остаться ближе к боевым действиям, то есть в своем бункере. Никакого бегства из Берлина в разгар сражения. Однако он соглашается на то, чтобы для безопасности его личные дела и военные архивы были переведены в «Альпийскую крепость». При этом он указывает, что желающие уйти вольны сделать это.
Весть об этом тотчас распространяется по обоим бункерам, и начинается паника. Кандидаты на выезд знают, что несколько четырехмоторных «Кондоров» и трехмоторных «Юнкерсов», находящихся еще в строю, не могут взять на борт всех. Составлен список счастливых избранников. Происходит чуть ли не драка за то, чтобы попасть в список. «Уйти хотели все. Беспрестанно подходили те, кто хотел, чтобы их имена включили в список, кто непременно хотел попасть в Оберзальцберг под тем предлогом, что их семья была в Баварии, что они были выходцы из этой области, что они хотели защитить ее на месте и т. д. На самом же деле речь шла только о побеге из Берлина, как можно быстрее»