А не зарься на чужие морковки!
– Думаю, нам надо сделать небольшой перерыв, – предложил Керт. – Давайте передохнем немного, а вечером, за ужином, поговорим?
Согласие было получено единогласно.
Интерлюдия двенадцатая. Ильдар
Каково это – быть не таким, как все?
Малыш Илей осознал это достаточно рано. Лет в двенадцать.
Друг Леерен предложил Илею подглядеть ночью за купающимися девками. Казалось бы – что такого? Дело житейское, кто не подглядывал, ругайтесь. А мальчишки ночью собрались – и пошли.
В окно вылезли, по траве пробежали, за кустами…
И притаились у реки.
Женщины купались, молодые и старые, Леерен смотрел широко открытыми глазами, а Илей…
Он ничего не чувствовал.
Да, тетки.
Голые.
Страшные…
С отвисшими грудями, с толстыми животами, с волосами на теле… какими ж противными они вдруг показались мальчишке! Словно студень, который он с детства не любил, гадость такая… весь трясущийся, склизкий… фу-у-у!
Илей едва успел удрать подальше, чтобы не услышали.
Там его и выворачивать начало. Жестоко, мучительно, желчью…
Там его и нашел Леерен. И оказалось, что впечатления-то у ребят разные. Одному – понравилось. А вот второму…
Леерен рано потерял девственность. А вот Ильдар так и не смог. Не переломил себя. Отговаривался занятостью, мечтой о любви…
И понимал все отчетливее – не сможет.
Фу!
Окончательно все прояснилось спустя шесть лет, уже в университете.
Ему было сорок лет, блестящий ученый, выдающийся ум, все слушали его выступления как завороженные, и Ильдар – тоже. И с радостью принял предложение о работе ассистентом.
А что эта работа сближает…
Ильдар так и не понял, как его совращали. Медленно, постепенно, шаг за шагом… оторвать бы что-нибудь не особо нужное таким ученым-недокопченным или хотя бы подвесить за это самое повыше…
Но мальчик оказался в постели учителя. А наутро понял, что вот так – правильно. Вот лично для него оно и правильно, и хорошо…
Свет не принимает?
Свет не понимает!
Ну и пусть, а он будет жить, как ему нравится.
И жил себе спокойно, пока любимый во всех смыслах учитель не уехал, целых шесть лет жил. А потом, как остался один, мужчине захотелось тепла и ласки. И Ильдар попробовал сделать предложение одному симпатичному парнишке.
Увы.
Парень оказался не только исключительно натуральной ориентации, но еще и брезгливым, и с чувством юмора.
Он согласился.
Согласился на свидание, конечно притворно, и смог заманить сластолюбца в гостиничный номер. Не дома же такое… нет-нет, и к вам я никак не могу прийти, вы что! У вас же слуги! А слуги – сплетники!
Мало ли что, мало ли как…
Лэрр Ильдар клюнул, уж больно хорош был юноша, черноволосый, кареглазый и белокожий, с такой фигурой, что хоть сейчас рисуй картину.