Алкашня и тварь. Не сдох, к сожалению, но таких и об асфальт не расшибешь. Где уж он взял имя, адрес… секретность у нас в стране на высшем уровне.
Но – явился.
И понеслось.
Ах, вы меня усыновили, вы меня не любите, айфон не покупаете, гулять до часу ночи не даете, музыку выключать требуете, уроки делать… может, вам еще и квартиру убрать?
Нашли раба!
Свободу Спартакам!
Знакомые бились в истерике примерно месяц. А потом… потом начали действовать – не без моей скромной помощи. С алкашом я посодействовала, признаюсь. Загребли его на пятнадцать суток, оттуда он в больничку уехал, где и пролежал еще с полгода. В психиатрическую. Белочку словил. Удачно выпил водочки, в которой были растворены несколько таблеточек, ну и пошел ловить синих слоников и зеленых чайничков.
Не поймал, но удовольствие все получили. А врачи еще и денежку малую, примерно так зарплату за три месяца.
А вот с сыном они придумали сами.
Нашли среди знакомых замечательную семью. Фермеры, живут в деревне, где всех средств передвижения летом трактор, а зимой – лыжи. Автобус туда не ходит, электричество от генератора, а Интернет и сети связи…
Сеть есть. Рыбацкая.
Связь?
Можешь лопатой с коровника помахать, авось спутник и заметит. Заодно коровник почисть.
Да, есть в России и такие уголки, не все еще прогресс испоганил. Туда-то и поехал на эти полгода паренек. С четкой программой «opus enim bonum»[5].
Школу, конечно, пришлось пропустить, взяли академку. И – вперед.
Программа парню не понравилась, но получил пару раз по заднице лопатой, лег спать без ужина и понял, что работать – надо.
Жалко? А родителей? Считаешь ты, что у тебя свинские условия? Ну и полюбуйся на свинок в условиях натурхозяйства. Покорми, хлев почисть, и далее по списку.
Через полгода вернулся поумневший настолько, что «родному папе» с разворота в хрюкало выписал, натренировался на чистке свинюшника.
Но то Мишка. А то Тира, которой такого не прописывали.
Могла она обидеться за что-то и на сестру, и на дядю?
Да. И обидеться, и мстить начать, и все остальное… спокойно! Ей-то никто так же доходчиво не объяснял про жизнь с любящими людьми и жизнь со всеми остальными.
Оставляем ее в списке?
Да.
* * *
Три сестрички рыдали хором.
Асанта боялась, что потом и на ее ребенка могут порчу навести. Сестры ее утешали, мол, рука не поднимется…
Утешалось плоховато. Все трое понимали, что и рука поднимется, и нога, и что хочешь. Кому ребенок – категорический императив, кому – сгусток клеток. И не самый родной и близкий, а просто так. Завелось там что-то в пузе…
Родных-то детей убивают некоторые твари, а тут чужой!