Теперь им было сложнее встречаться, но желание горело ярко. Даже почти одержимость… они были нужны друг другу, и лэрр часто говорил, что совершил ошибку. Надо было не жениться на тетке, а подождать племянницу. Но… не травить же теперь?
Лэрр мог бы попробовать избавиться от надоевшей жены. Но… хуртары.
Керт кивнул в этом месте, мол, точно не спустили бы. Нашли и разъяснили. И верилось, знаете ли. Верилось.
Гром грянул, когда Колетт поняла, что беременна. И лэрр схватился за голову.
Любовницу он обожал, а вот что с ней за такое сделают родители? Позор… надо было срочно искать ей мужа.
Что ж, сказано – сделано.
Лэрр Ильдар Авадал подвернулся весьма кстати. Наклонности у него были те еще… а хуртары этого не одобряют.
Керт кивнул еще раз. Я положила себе спросить, как именно выглядит неодобрение. Вот у нас в советские времена за это сажали, сейчас (подвиг-то какой!) награждают и привилегии дают, а тут? Ох, что-то мне подсказывало, что не дорос этот мир до толерастии. Нет, не дорос… хорошо, если не кол в употребительное место засунут. А то ведь могут, могут…
Лэрр согласился на все. И на свадьбу, и на то, чтобы Колетт оставила свою фамилию, и…
– Я правильно понимаю, что на этом ваша связь с лэрром не закончилась? – мягко подбодрил Керт.
Нет, не закончилась. Наоборот, активизировалась, скрываться-то уже было не нужно. Колетт жила в городском доме супруга, лэрр Эрард регулярно приезжал в гости, оставался до утра, а с мужем…
Да все у них замечательно с мужем!
Они оба увлекаются исследованиями и древнебархейнским, они нашли общие темы для беседы и работы, а уж кто там с кем спит… это – не ее дело! Точка!
Дети догадались, они же не слепые. И догадались, и поняли, но это их родители. А с лэрром у Колетт все еще тянулось до-олго. Лет восемь, может, даже больше.
Потом они остались друзьями. И как-то постепенно забыли эту историю родители, начудил Рандан, так, постепенно, и стала Колетт любимой дочкой.
А лэрр…
Они дружили и дальше. И он прислал Колетт письмо. Когда все это случилось.
– Я могу его посмотреть?
– Разумеется, – кивнула Колетт. И позвала сына.
Алек явился в секунду – точно под дверью подслушивал. Пытался, двери здесь такие, что подслушать можно только с помощью дрели. Сначала дырку провертеть, потом что-то да услышишь.
– Алек, у меня в комнате перламутровая шкатулка для писем. Принесешь?
– Да, мам. Все хорошо?
Керт кивнул, глядя в глаза молодому человеку.
– Да, юноша. Все вполне замечательно.
Алек не поверил. Мне тоже в это не верилось, не люблю, когда врут и недоговаривают.
* * *
Письмо Керт получил на руки через десять минут. Открыл конверт, вчитался.