Впрочем, если бы я не испытывала тошноту, лишь представляя, как он меня целует, я бы, может быть, и сдалась… Потому что одной все-таки очень грустно. Вообще дома было невозможно находиться – я слишком внимательно прислушивалась к звукам в квартире наверху.
Приходилось уходить гулять.
Осень не лучшее время для этого – красота опавших желтых листьев вполне компенсируется постоянной зябкой моросью, летящей со всех сторон. Но я натягивала капюшон поглубже и все равно шла. Так печальные мысли не успевали меня догонять – они слишком медленно ползают! А дома я падала и засыпала в десять вечера, уставшая и от прогулок, и от грустной себя.
Я никогда не забывала оглядываться перед тем, как войти в подъезд. Новые времена, новые ритуалы! С утра проверить, сколько раз звонил Олег, вечером не наткнуться на Ярослава, днем как можно реже видеть Сергея Андреевича, не напоминавшего про обещанный обед.
Трое мужчин вокруг – и ни одного толкового. В этом буквально вся моя кривая жизнь.
Иногда Ярослав еще не успевал вернуться – «Лендровера» не было видно. Иногда черный автомобиль стоял мрачный и остывший, я трогала капот и понимала – значит, вернулся давно, можно расслабиться.
Однажды, подходя к подъезду, я замедлила шаг, оглянулась – и вовремя. Черный «гроб на колесиках», как я окрестила про себя «Лендровер», как раз заворачивал из-за угла. Все еще зеленые и пышные кусты сирени надежно меня спрятали, и я, словно настоящий сталкер, подглядывала, как Ярослав заруливает в единственный оставшийся свободным карман на стоянке, выключает мотор, выходит из машины, захлопывает дверцу и нажимает кнопку сигнализации, идет к подъезду… Резко останавливается, разворачивается и проделывает все в обратном порядке, а потом заново, но на этот раз захватывает с собой папку из салона.
Пока он шел к подъезду, я любовалась его элегантным коротким пальто цвета горчицы и узкими брюками с идеальными острейшими стрелками даже в конце дня.
При каждой встрече он был одет вроде бы очень просто, но настолько элегантно, что казалось, будто над его имиджем работает толпа стилистов.
Вот почему даже не лишенный вкуса Олег не мог нормально одеваться? Все время в каких-то бесформенных свитерах и обвисших джинсах. Ладно, большую часть дня он сидел дома в спортивных штанах и футболке, временами это было секси, особенно когда у него случались приступы спортивной активности и он пару недель подряд качал пресс, но уличная одежда – это какая-то мечта бомжа, последняя коллекция лучших кутюрье Трех Вокзалов.
Впрочем, не только ведь у него! Мужчины почему-то любят носить куртки по двадцать лет, а шапки с надписью «Спартакиада-1998» вообще вытаскивать из неведомых закромов, сохранившихся со времен далекой юности. И, когда наталкиваешься на такого элегантного Ярослава, невольно возникает мысль о том, что он гей.