- Одень его на безымянный палец правой руки, - она протянула маленькое кольцо своему новому хозяину, конечно, это была всего лишь шутка, никто не смог бы надеть это кольцо
кроме девушки, слишком грубыми от мозолей, толстыми и большими были пальцы мужчин, в сравнении с тонкими и гибкими пальцами женщин.
- Конечно, - Кэл принял кольце с видимым удовольствием, парень снял свои перчатки лучника и Мэй едва не задохнулась от изумления. Какие же нежные и холеные руки у него
были, такие мягкие и красивые, с длинными изящными пальчиками, как у тех самых элитных девушек, что нежат достоинство королей и императоров.
Кольцо пришлось впору, казалось, что оно не имеет ничего против своего нового места жительства. Кэл прокрутил кольцо на пальце и с улыбкой заметил:
- Сидит как влитое, теперь не потеряю, - молодой человек вновь натянул свою перчатку, и под этой перчаткой уже не было видно самого кольца.
- Это рядом хозяин, - Мэй нашла в себе силы, чтобы вырваться из его рук, дабы перевести свое дыхание, эти цепкие твердые пальцы на ее теле, они обжигали, заставляя ее тело
таять пока еще не видимыми столь явно соками.
Быстро перебирая ватными ногами, она шла впереди, четко ощущая как заинтересованно ползет, опускаясь по ее спине этот жаркий взгляд. Она была еще слишком юна, чтобы
привыкнуть к этим плотоядным взглядам, эти мужчины... казалось, они готовы были съесть ее всю без остатка. Ее мать, как и она сама была из элитного Дома. Девушки с подобной
магической меткой ценились дорого, ей никогда не говорили, сколько она стоила тогда, когда ее продали в первый раз, но тот торг шел долгие шесть часов.
Первый хозяин был добр, и нежен с ней, но через несколько месяцев его не стало, и она стала собственностью младшего хозяина. Он был молод и он любил делать ставки на
скачках, поэтому вскоре она вновь сменила своего хозяина. Следующего хозяина убили через год в подворотне, куда он зачем-то привел с собой свою юную рабыню. К счастью
поблизости оказался дом друга хозяина, куда и забежала испуганная девушка. Марон был невезучим, узнав о гибели друга, он испугался, еще ни разу в своей короткой и не яркой
жизни она не видела, чтобы кто-либо мог так бояться. Он почти не прикасался к ее телу, ограничивая телесные контакты до минимума.
- "Надеюсь, он меня не продаст", - в этом городе ее прежнему хозяину уже делали предложение продать рабыню, и эти слова вызвали у старого Марона еще больший приступ ужаса.
Они предложили сто пятьдесят золотых. И Марон сбежал, ушел в Пограничный лес эльфов, увозя в наспех купленном фургоне испуганную девушку, пытаясь догнать ушедший ранее