Мадемуазель Перро покачала головой. Мрачно.
– Это не значит ровным счетом ничего. Он мог уйти куда-нибудь подальше и сделать это. Пока не найдем тело, точно не узнаем.
Я вынужден был с ней согласиться.
– Вы предупредили моих братьев?
Она поджала губы.
– Да. Сейчас они обыскивают церковь и башню. В город тоже отправили отряд.
Отлично. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь набрел на труп, пронизанный колдовством. Паника поднимется. Я кивнул и стиснул плечо Лу.
– Они его найдут. Так или иначе. Не волнуйся.
Ее лицо оставалось каменным.
– Но вдруг он мертв?
Я развернул ее к себе – к большому недовольству мадемуазель Перро.
– Значит, его страданиям пришел конец. – Я наклонился к ее уху, подальше от цепких глаз мадемуазель Перро. Волосы Лу щекотали мои губы. – Мсье Бернар знал, что ждет его после, Лу. Ему нечего было страшиться.
Она отстранилась и посмотрела на меня.
– Я думала, самоубийство – смертный грех.
Я потянулся к ней и заправил прядь волос ей за ухо.
– Лишь Господь может нас судить. Лишь Господь может узреть глубины наших душ. И мне кажется, он способен понять силу влияния обстоятельств… И страха. – Я опустил руку и кашлянул. Выдавил слова прежде, чем успел бы передумать: – Мне кажется, в мире не так уж много крайностей, непреложных правил и запретов. Пусть даже Церковь верит, что мсье Бернар будет вечно страдать за свою душевную болезнь… это еще не значит, что так и случится.
Когда я сказал это, в глазах Лу что-то блеснуло. Поначалу я не понял, что это было, и осознал лишь несколько часов спустя, засыпая на полу спальни.
Надежда. Это была надежда.
Лу
Король Огюст назначил бал на канун дня Святого Николая, чтобы устроить празднество на целые выходные. И почтить Рида. Судя по всему, король счел себя премного обязанным Риду за то, что тот спас монаршее семейство, когда напали ведьмы. Я, конечно, тогда не задержалась на месте происшествия и весь хаос увидеть не смогла, но не сомневалась, что мой супруг повел себя… героически.
И все же было странно праздновать победу Рида, в то время как его неудача могла бы решить мою проблему. Если бы король с детьми погибли, мне умирать было бы уже совершенно незачем. Да, моя многострадальная глотка очень благодарила бы Рида за эту неудачу.
Мой муж досадливо покачал головой, когда Коко ворвалась в нашу комнату без стука с тонким, как паутинка, белым платьем в руках. Перебросив через плечо свой лучший шассерский мундир и вздохнув, Рид наклонился, чтобы на прощание заправить прядь волос мне за ухо.
– Мне нужно увидеться с Архиепископом. – Он остановился в дверях, и я увидела, как краешек его губ изгибается в улыбке. В синих глазах Рида плескалось радостное предвкушение. Несмотря ни на что, я тоже не удержалась и улыбнулась в ответ. – Скоро вернусь.