Оглянувшись на него, я позволила себе всего секунду полюбоваться на могучие плечи, а затем стала карабкаться еще быстрей. Не хватало еще, чтобы он опередил меня и первым пробрался внутрь.
Рид ахнул и снова встревоженно стал звать меня шепотом, когда я проскользнула сквозь разбитое окно на чердак. В следующий миг он заскочил следом за мной.
– Это незаконное проникновение, Лу!
Я пожала плечами и направилась к груде костюмов, которые когда-то служили мне постелью.
– Нельзя незаконно проникнуть в свой собственный дом.
На миг он примолк.
– Ты… ты жила здесь?
Я кивнула, глубоко втянув воздух. На чердаке пахло в точности как я помнила – духами от старых костюмов, кедром, пылью и совсем чуть-чуть – дымом от масляных ламп. Погладив пальцами сундук, который делили мы с Коко, я наконец посмотрела на Рида.
– Два года.
Терпеливый как всегда, Рид ничего не сказал. Но я знала, куда смотреть, чтобы услышать ответ – на напряженные плечи и подбородок, поджатые губы. Он не одобрял мое жилище. Ну разумеется.
– Что ж, – сказала я и распростерла руки. – Вот и мой секрет. Не особняк из рыцарского романа, конечно, но… добро пожаловать в мою скромную обитель.
– Теперь это уже не твой дом.
Я уселась на кровать и прижала к подбородку колени.
– Этот чердак всегда будет мне домом. Здесь я впервые ощутила себя в безопасности. – Слова сорвались с губ прежде, чем я успела осознать, что говорю их. Я мысленно чертыхнулась.
Рид внимательно посмотрел на меня.
– Что произошло с тобой два года назад?
Я смотрела на синий бархатный плащ, некогда служивший мне подушкой.
– Не хочу об этом говорить.
Рид присел рядом и бережно приподнял меня за подбородок, глядя мне в глаза с неожиданной решимостью.
– А я – хочу.
Никогда еще три слова не звучали так неприятно. Не предвещали такой беды.
Стиснув бархат в кулаке, я выдавила смешок и лихорадочно попыталась придумать отговорку – любую отговорку.
– Да я просто наткнулась на ножик не с той стороны. На ножик побольше, чем был сегодня.
Он тяжело вздохнул и отпустил мой подбородок, но не отстранился.
– Ты совершенно не позволяешь себя узнать.
– Но ты ведь и так уже прекрасно меня знаешь. – Я улыбнулась Риду обаятельнейшей, как я надеялась, улыбкой, и продолжила уводить его от темы: – Сквернословка-интриганка, шикарно целуюсь…
– Я ничего не знаю о твоем прошлом. О твоем детстве. О том, почему ты стала воровкой. Кем ты была до… всего этого.
Моя улыбка померкла, но я заставила себя сказать ровно:
– Нечего там узнавать.
– Всегда хоть что-нибудь да есть.
Мои же слова использовать против меня. Черт бы его побрал. Разговор зашел в тупик. Рид выжидательно смотрел на меня, а я – на синий бархат. Моль прогрызла в роскошной ткани дыры, и я с притворной скукой стала перебирать их пальцами.