Рид дернул меня к себе, но тут же расслабился и досадливо вздохнул.
– Все хорошо. Это просто бродяга.
Но это был не просто бродяга. Руки и ноги у меня онемели, когда я пригляделась… И узнала знакомое лицо и мутные глаза, которые уставились на меня из тени.
Мсье Бернар.
Он сгорбился над мусорной корзиной, держа во рту нечто похожее на дохлое животное. Кожа мсье Бернара, некогда влажная от его же собственной крови, теперь почернела, а черты его тела как будто расплывались. Словно он сам стал живой тенью.
– Господи, – выдохнула я.
Глаза Рида расширились. Он толкнул меня себе за спину и выхватил из-под пальто балисарду.
– Отойди…
– Нет! – Я нырнула ему под руку и преградила путь его кинжалу. – Оставь его! Он никого не трогает!
– Да ты посмотри на него, Лу…
– Он безобиден! – Я схватила Рида за руку. – Не трогай его!
– Нельзя просто оставить его здесь…
– Дай мне с ним поговорить, – взмолилась я. – Может быть, он согласится вернуться со мной в Башню. Я… Я всегда навещала его в лазарете. Может, он меня послушает.
Рид тревожно посмотрел на нас. Спустя долгое мгновение он помрачнел.
– Далеко не отходи. Если он попытается тебе навредить, прячься за меня. Ты поняла?
Я бы глаза закатила, если бы не была в таком ужасе.
– Я сама могу за себя постоять, Рид.
Он схватил меня за руку и прижал ее к своей груди.
– У меня есть клинок, который режет колдовство. Ясно тебе?
Я тяжело сглотнула и кивнула.
Берни совершенно пустым взглядом смотрел, как мы подходим к нему.
– Берни? – Я ободрительно улыбнулась, чувствуя нож Андре у себя в сапоге. – Берни, ты меня помнишь?
Ноль ответа.
Я потянулась к Берни, и когда мои пальцы коснулись его кожи, что-то мелькнуло за пустотой его глаз. Без предупреждения он бросился ко мне. Я вскрикнула и отшатнулась, но Берни схватил мою руку, точно в тиски. На лице его расплылась страшная усмешка.
– Я иду за тобой, дорогая.
Чистый, подлинный страх пополз по моей спине. Парализовал меня.
Я иду за тобой, дорогая… дорогая… дорогая…
Рид, рыча, дернул меня назад и грубой силой вывернул Берни запястье. Почерневшие пальцы его разжались, и я смогла вырваться. Едва наши руки разомкнулись, как Берни снова обмяк – будто марионетка, которой обрезали нитки.
Но Рид все равно ударил его кинжалом.
Когда балисарда пронзила грудь мсье Бернара, тени, покрывшие его кожу, растворились, впервые обнажив его истинный облик.
Чувствуя, как к горлу подступает желчь, я смотрела на его хрупкую кожу, седые волосы, морщинки в уголках рта. Только глаза остались мутными – слепыми. Берни закашлялся, захлебываясь, а из груди его хлынула кровь – на этот раз красная, чистая, не ядовитая. Я упала на колени рядом с ним и взяла его ладони в свои. По моему лицу покатились слезы.