Заметив мой взгляд, она пожала плечами:
– У них кровь горячее нашей.
Неспособный промолчать, Ансель подскочил к ней.
– Ты… ты всегда для колдовства используешь кровь животных?
Коко внимательно посмотрела на него, прежде чем ответить.
– Не всегда. Разные чары требуют разных ингредиентов. Равно как каждая Белая дама чувствует свои собственные уникальные магические узоры, так и каждая Алая дама чувствует, какие уникальные составляющие нужны для колдовства. Лепестки лаванды могут усыплять, но также на это способна кровь летучей мыши, и вишня, и еще миллион разных вещей. Все зависит от ведьмы.
– То есть… – Ансель растерянно заморгал и, поморщившись, посмотрел на кролика. – Ты просто ешь вишню? Или…
Коко рассмеялась, закатала рукав и показала шрамы, которые усеивали ее кожу.
– Мое колдовство таится в моей крови, Ансель. Без нее вишня – это просто вишня. – Затем она нахмурилась, будто встревожилась, что рассказала слишком много. Не только Ансель внимательно ее слушал – и мадам Лабелль, и Бо ловили каждое ее слово, и, к стыду своему, я тоже придвинулся ближе. – С чего этот внезапный интерес?
Ансель отвел взгляд, заливаясь краской.
– Я просто хотел узнать о тебе побольше. – Не в силах сопротивляться соблазну, он уже через пару секунд снова посмотрел на нее. – А все… все ведьмы выглядят как ты?
Коко лукаво вскинула бровь.
– Ты имеешь в виду, все ли они восхитительно красивы? – Он кивнул, тараща на нее глаза, а она хихикнула. – Разумеется, нет. Мы бываем совершенно разными, равно как и Белые дамы – или шассеры.
С этими словами она посмотрела на меня, и я поспешно отвернулся.
Бо снова застонал:
– Я пальцы ног не чувствую.
– Да, вы уже упоминали об этом! – гаркнула мадам Лабелль, подтаскивая свое бревно поближе ко мне. К моему большому раздражению, всю дорогу она держалась рядом со мной – видимо хотела доставить мне как можно больше неудобств. – Собственно говоря, даже несколько раз. Но нам всем холодно, и жалобы здесь ничем не помогут.
– А вот костер помог бы, – буркнул Бо.
– Нет, – твердо ответила она. – Никаких костров.
Мне до смерти не хотелось это признавать, но здесь я был с ней согласен. Костры привлекают лишнее внимание. Множество враждебных созданий бродило по этим лесам. За нами уже успел увязаться безобразный черный кот – вестник несчастья. Поначалу он держался поодаль, но в первую же ночь залез к нам в сумки и съел почти всю еду.
Будто в ответ на мои мысли у Анселя громко забурчало в животе.
Сдаваясь, я взял из своей сумки последний кусок сыра и бросил ему. Ансель хотел возразить, но я перебил: