– Удивительно. – Мадам Лабелль выпустила меня и легла на спину. – Я не верила, что такое возможно, но… иного объяснения нет. Нить, равновесие, к которому она привела, – все сходится. И ты не просто смог увидеть узор, но также сумел и использовать его. Такого прежде не бывало. Это… это потрясающе. – Она с благоговением посмотрела на меня. – Рид, тебе подвластно колдовство.
Я хотел возразить, опровергнуть это, но тут же захлопнул рот. Такое невозможно. Лу говорила мне, что этого не может быть. Однако вот он я. Осквернен. Запятнан ворожбой и ее вечной спутницей – смертью.
Несколько напряженных секунд мы смотрели друг на друга.
– Как? – В моем голосе послышалось больше отчаяния, чем мне бы хотелось, но ответ был нужен мне больше гордости. – Как такое могло произойти?
Благоговение в ее глазах угасло.
– Не знаю. Похоже, неизбежная смерть Лу пробудила это в тебе. – Мадам Лабелль сжала мою ладонь. – Я знаю, как тебе тяжело принять подобное, но это изменит все, Рид. Ты первый, но что, если на свете есть и другие? Вдруг мы ошибались, полагая, что нашим сыновьям чуждо колдовство?
– Но ведьм мужского пола не бывает. – Даже я сам услышал, как неубедительно прозвучали эти слова.
Грустная улыбка коснулась ее губ.
– И все же вот он ты.
Я отвернулся, не в силах вынести жалость в ее глазах. Мне было тошно. Казалось, меня обманули, обесчестили, предали. Всю свою жизнь я ненавидел ведьм. Охотился на них. Убивал. А теперь, по воле жестокой судьбы, я сам оказался таким же.
Первым в своем роде.
Если на свете есть бог, у него или у нее дерьмовое чувство юмора.
– Она поняла? – Мадам Лабелль понизила голос. – Моргана?
– Понятия не имею. – Я закрыл глаза, но тут же пожалел об этом. Слишком уж много лиц разом привиделись мне во мраке сомкнутых век. Особенно одно. С широко распахнутыми от испуга и растерянности глазами. – Но шассеры видели, как я убиваю Архиепископа.
– Да, в перспективе это может создать трудности.
Я открыл глаза, и меня захлестнуло новой волной боли. Резкой и острой.
– «Трудности в перспективе»? Жан-Люк пытался меня убить!
– И попытается снова, уверена, равно как и ведьмы. Многие погибли сегодня, неразумно ища мести. Никто не забудет, какую роль ты в этом сыграл. Особенно Моргана. – Мадам Лабелль вздохнула и стиснула мою руку. – Также не стоит забывать и о твоем отце.
Мое сердце упало еще ниже, если такое вообще было возможно.
– А что мой отец?
– До него дойдет молва о том, что произошло в храме. Вскоре он узнает твое имя… как и имя Лу.
– Лу здесь ни в чем не виновата…
– Неважно, кто виноват. Кровь твоей жены способна стереть весь его род с лица земли. Ты правда думаешь, что кто-то – особенно сам