Запах гниения с ноткой металла смешивался с приторным ароматом колдовства.
Звяк.
Пауза.
Звяк.
К горлу у меня подступила тошнота. Теперь этот мужчина уже походил не столько на человека, сколько на существо родом из кошмаров.
Коко закрыла дверь, и его мутные глаза встретились с моими. Волосы у меня на затылке встали дыбом.
– Это всего лишь мсье Бернар. – Коко прошлась по комнате и взялась за его кандалы. – Должно быть, опять выскользнул из оков.
– Черт возьми. – Я подошла ближе, а она между тем снова осторожно надела оковы на высвобожденную руку мсье Бернара. Он все так же смотрел на меня пустым взглядом. Не моргая. – Что с ним случилось?
– То же, что и со всеми, кто оказался здесь. – Коко отбросила волосы мужчины с его лица. – Ведьмы.
Я тяжело сглотнула и подошла к его койке, рядом с которой на одиноком железном стуле лежала Библия. Оглянувшись на дверь, я понизила голос:
– Возможно, мы могли бы ему помочь.
Коко вздохнула.
– Без толку. Шассеры принесли мсье Бернара сюда сегодня ранним утром. Они нашли его блуждавшим у Ля-Форе-Де-Ю. – Она коснулась крови на его руке и понюхала ее. – Его когти отравлены, его часы сочтены. Потому священники и оставили его здесь, а не отправили в лечебницу.
С тяжелым сердцем я смотрела на умиравшего мсье Бернара.
– А что… что за страшное орудие пыток было у отца Орвилля в руках?
Она усмехнулась.
– Ты про Библию?
– Очень смешно. Нет, я про ту металлическую штуковину, она казалась… довольно острой.
Ее улыбка померкла.
– Она и правда острая. Называется шприц. Священники с их помощью делают инъекции.
– Инъекции?
Коко оперлась на стену и скрестила руки на груди. Белизна ее рясы почти сливалась со светлым камнем, и казалось, что по другую сторону от койки мсье Бернара на меня смотрит парящая в воздухе голова. Я снова вздрогнула. От этого места у меня мурашки бежали по коже.
– Так они это называют. – Коко помрачнела. – Но я видела, на что они способны. Священники проводят опыты с ядом, а именно с болиголовом. Испытывают его на пациентах, чтобы выверить нужную дозу. Кажется, они создают оружие против ведьм.
Я ощутила, как по спине у меня ползет холодный ужас.
– Но Церковь считает, что убить ведьму можно только огнем.
– Возможно, они и зовут нас демонами, но знают, что мы смертны. Мы истекаем кровью и чувствуем боль как люди. Но инъекции призваны не убить нас. Они вызывают паралич. Шассерам нужно будет только подобраться к нам поближе, чтобы сделать укол, – и мы будем все равно что мертвы.
Я не сразу осознала суть этого страшного изобретения. Посмотрев на мсье Бернара, я ощутила горечь во рту. Вспомнила насекомых под кожей у той женщины, кровавые слезы у нее на щеках. Возможно, не одних только священников стоило во всем винить.