Но я не хотела отпускать на волю гнев. Я хотела накинуться на своего мужа и удавить его.
– Ты нам солгала. – Его голос наконец прорезал тишину.
Я смотрела на книгу, но явственно представляла, как пульсирует вена у него в горле, как напряжен его подбородок.
– Мадам Лабелль сказала нам, что ведьму зовут Козетта Монвуазен, а не Александра.
Да, и прямо сейчас она раздумывает, как обескровить тебя. Может, мне стоит ей в этом помочь. Но вместо этого я просто швырнула «Двенадцать трактатов» ему в голову.
– Видели глазки, что руки брали. Чего же еще ты от меня ждал?
Муж поймал книгу прежде, чем та сломала бы ему нос, и кинул обратно в меня. Я увернулась, и том рухнул на пол. Там ему и место.
– Это не игра! – закричал мой супруг. – На нас возложена обязанность оберегать это королевство от зла! Ты же видела лазарет! Ведьмы опасны…
Я сжала кулаки, а узоры вокруг яростно замерцали.
– Будто шассеры – нет!
– Мы пытаемся тебя защитить!
– Извинений не проси, не дождешься! – У меня зазвенело в ушах, и я кинулась к нему и толкнула в грудь. Он даже не шелохнулся, и я зарычала: – Я до последнего буду защищать тех, кто мне дорог. Ясно тебе? До последнего.
Я снова толкнула его в грудь, на этот раз посильнее, но муженек поймал меня за руки, и вырвать их я уже не могла. Наклонившись ближе, он изогнул медную бровь.
– Вот как, значит? – Голос его снова стал мягким. Опасно мягким. – Ты поэтому помогла своему любовнику сбежать?
– Любовнику? – Изумившись, я вздернула нос и гневно посмотрела на него. – Не представляю, что ты такое несешь.
– То есть ты это отрицаешь? Что он твой любовник?
– Я сказала: не представляю, что ты несешь, – повторила я, в упор глядя на его руки поверх моих. – Бас мне не любовник и никогда им не был. А теперь отпусти меня.
К моему удивлению, он и правда меня выпустил – поспешно, будто изумившись тому, что вообще ко мне прикоснулся, – и отступил назад.
– Я не смогу тебя защитить, если ты будешь меня обманывать.
Я кинулась к двери, даже не глядя на него.
– Va au diable.
Иди ты к черту.
Лу
Приглушенные голоса доносились до нас из алтарной, а на иконах вокруг мерцали блики света от каминного огня. Зевая, я разглядывала ближнюю ко мне икону – на ней была изображена ничем не примечательная женщина со скучающим выражением лица. Я, в общем-то, разделяла ее чувства.
– Я все еще помню свою первую попытку. Сразу же попал в цель. – Архиепископ довольно хмыкнул – он заметно оживился, как нередко случается со стариками в минуты ностальгии. – И прошу вас заметить, я тогда явился прямиком с улицы, семилетний парнишка, за душой ни кроны, ни умений, ни опыта. Даже не держал еще в руках лука, не говоря уже о том, чтобы стрелять. Прежний епископ провозгласил, что сам Господь помог мне.