Я закатила глаза, но всё же встала и направилась в ванную. Мама была, вообще-то, права: самой большой тратой времени будет сама дорога в одно из административных зданий СС, где и будет проходить церемония. Даже церковь рейхсфюрера уже не устраивала: все члены его любимого СС и СД должны были жениться по его правилам и в им установленном месте. Когда Генрих впервые упомянул, что церемония состоится в административном здании в присутствии самого рейхсфюрера, я сначала решила, что он шутит. Но когда он добавил, что даже алтарь там будет не христианский, а языческий германский, и что вместо священника объявлять нас мужем и женой будет он, Гиммлер, я решила, что эта страна точно сошла с ума.
Едва я вышла из душа, я услышала громкий голос бабушки Хильды, доносившийся снизу. Говорят, что Гитлер — отменный оратор, так это они ещё её не слышали! Я была более чем уверена, что поставь её за трибуну минут на пятнадцать, и она сама организует свою собственную еврейскую национал-социалистическую партию, а немцев обратит в гонимых. Я не сдержала улыбки при этой мысли и начала расчёсывать волосы, когда мама открыла дверь в мою комнату.
— Аннализа, ты никогда не высушишь твою гриву ко времени! Давай подрежем их, солнышко. Когда ты переедешь в ваш новый с Генрихом дом, у тебя всё равно не останется времени за ними ухаживать, так что давай сделаем это сегодня.
— Мама, нет! Даже не думай! — Я всегда страдала от какой-то нездоровой привязанности к своей косе, и оберегала её с преданностью, какую должна бы была питать к своему фюреру. Только вот коса мне была куда дороже, чем этот самый фюрер.
— Родная, после сегодняшнего дня твоя жизнь полностью изменится. Теперь твоей главной ролью будет роль жены; ты должна будешь заботиться о своём муже и всех его потребностях, готовить, стирать, убирать, чистить его форму, и следить, чтобы в доме всегда был порядок. И не забывай про свою дневную работу в театре, если ты, конечно, не решишь её бросить. Ты и вправду считаешь, что со всем этим у тебя останется время на твои волосы?
Со всей свадебной суетой у меня как-то не было времени подумать о том, что в скором времени будет из себя представлять моя замужняя жизнь. Не буду скрывать, идея готовки и уборки меня не очень-то прельщала, но я что-нибудь придумаю. Одно я знала точно: моя коса остаётся.
— Отрежешь волосы только через мой труп, мама.
Она обречённо вздохнула.
— Тогда иди на кухню и подсуши их над газовой горелкой. И смотри, не сожги их!
Пару часов спустя, когда я уже была одета и заканчивала накладывать макияж, бабушка Хильда снова нанесла мне визит. К моему удивлению, в этот раз она была куда спокойнее, чем в день моей помолвки и, вместо того, чтобы клясть на чем свет стоит моего «никуда не годного жениха-нациста», молча села на мою кровать, наблюдая за мной через зеркало.